Егерь. Сердце стаи - Николай Скиба

Секач содрогнулся всем телом, его рёв оборвался на полуноте, превратившись в булькающий хрип, и он рухнул на бок, обрызгав землю и окружающие деревья кровью. Его лапы судорожно задрыгались, но это были уже предсмертные конвульсии. Бой был окончен так же внезапно, как и начался.

В лесу повисла звенящая тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием участников схватки и тихим скулением раненого секача, который делал последние судорожные вздохи. Запах крови и страха был плотным, почти осязаемым.

Я не обращал внимания на застывших от ужаса учеников, чьи лица стали белыми как полотно. Сначала подошёл к дрожащему от адреналина Красавчику и спокойно, почти ласково отцепил его окровавленные челюсти от поверженного врага. Горностай посмотрел на меня умными чёрными глазами, в которых горел огонь победы и новообретённой уверенности.

Он гордился собой.

— Есть чем, дружок, действительно есть чем, — тихо похвалил я его, и Красавчик довольно фыркнул, встряхнув головой, чтобы сбросить капли крови с мордочки.

Затем я медленно повернулся к застывшим Лине и Дамиру.

На моём лице не было ни облегчения, ни радости от успешного завершения боя. Только холодная ярость наставника.

— Плохо, — произнёс я тихо, но каждое слово резало воздух. — Очень плохо. В реальной боевой ситуации даже с равным противником вы теряетесь, лиса трусливая, а волк без опыта. Я понимаю, почему так случилось в битве с Карцем, но сейчас…

Они сжались под моим взглядом.

— Твой волк, Дамир, сорвал атаку, потому что ты не научил его дисциплине. Твоя лисица, Лина, струсила в критический момент, потому что ты понятия не имеешь о боевой подготовке питомцев. Даже не мог представить, что вы так ужасно работали со зверьём. Из-за вас она, — я ткнул пальцем в побледневшую Лину, — чуть не погибла. Вам просто повезло, что я прикрывал. В настоящем бою, против врага посильнее, вы были бы уже трупами. И меня бы с собой утащили. Но есть и плюс. Теперь ясно, как с вами работать.

Воздух между нами сгустился от напряжения. Они молчали, опустив головы, их плечи поникли от осознания собственной несостоятельности.

Волк Дамира поджал хвост и скулил, чувствуя разочарование хозяина. Лисица Лины вообще забилась под куст и не выходила, дрожа всем телом.

— Я не нянька, которая будет водить вас за ручку по безопасным тропинкам, — продолжил я, достал нож и начал вырезать сердце из туши секача. Кровь стекала по клинку. — У меня не так много времени, чтобы учить вас азам, когда за нами охотятся убийцы. Они не будут ждать, пока вы научитесь правильно командовать своими питомцами. Вы сами сделали выбор.

Я извлёк из груди зверя ещё тёплое, размером с кулак сердце и поднялся, держа его в окровавленных руках.

— Мне нужно было оценить вас и показать вам самим, на что вы способны. Что охота в лесу дело очень опасное. Поэтому выбор простой, — я посмотрел им в глаза, не моргая. — Теперь, когда у вас нет заблуждений, слушайте. Прямо сейчас вы даёте мне клятву. Здесь, у трупа этого кабана. И не как ученики — наставнику, который будет потакать вашим слабостям. А как солдаты — своему командиру, которому доверяют жизнь. Клятву в беспрекословном подчинении. Вы становитесь частью моей стаи, со всеми правилами и всей ответственностью, которую это несёт. Либо вы прямо сейчас разворачиваетесь и уходите из моей долины навсегда.

Я протянул Лине окровавленное, ещё тёплое сердце секача, которое пульсировало в моих ладонях остатками угасающей жизни.

— Решайте.

Девушка стояла бледная как полотно, её руки дрожали от пережитого шока. В глазах стояли слёзы, но не от обиды на мои жёсткие слова, а от стыда за свою трусость и от осознания того, что белый горностай спас ей жизнь, рискуя собственной шкурой. Она посмотрела на Красавчика, который сидел рядом со мной, его белый мех всё ещё был испачкан кровью поверженного врага. Потом перевела взгляд на меня.

— Клянусь, — прошептала она, голос дрожал, но в нём слышалась искренность. — Клянусь служить тебе как командиру и быть достойной такого спасения. Я изменюсь.

Дамир стоял рядом, его лицо было серым от понимания собственных ошибок. Он видел, как его неопытность чуть не стоила жизни сестре. Юноша сглотнул, борясь со страхом и гордостью, затем поджал губы, будто разозлившись, и тоже шагнул вперёд.

— Я… клянусь, — его голос был хриплым, но твёрдым. — Клянусь учиться и больше никогда не подводить стаю.

Я молча кивнул и сунул сердце Лине.

— Это был ваш первый и самый важный урок. Там, где правят сила и выживание, нет места слабости. Вы должны измениться, как обещали. Мы не будем шайкой из сотни Звероловов и Мастеров, которые могут что-то лишь толпой. Каждый из нас должен стоить этой сотни, ясно вам?

— Да, — хмуро кинул Дамир.

— В моей гильдии слово «стая» будет священным понятием, за которое каждый готов умереть. Считайте меня фанатиком или безумцем, мне неважно. Мы с вами не друзья и вряд ли станем когда-нибудь. Потому что мы нечто большее.

— Мы… стая, — кивнула Лина.

— Верно, — я усмехнулся. — И теперь, раз вы сделали выбор, начнём настоящее обучение.

— Какое? — уточнил Дамир.

— Пора вам увидеть, на что на самом деле способны питомцы. Так, девочка?

Афина просто смотрела на меня, не отрываясь.

Она была готова.

Уважаемые читатели, ввиду ряда сыгравших факторов, впервые за долгое время, глава в ночь не выйдет. Следующая прода 29 ноября.

Глава 10

— Прежде чем идти дальше, начнём с эволюции, — сказал я, отбросив последние сомнения, и присел на поваленное дерево. — Лина, подойди сюда со своей лисой.

Питомец девушки поднялся до десятого уровня. Видимо ей было нужно совсем немного, и она получила косвенный опыт за участие в битве с секачом.

Лина нерешительно приблизилась, словно боялась спугнуть какую-то невидимую магию. Рыжий зверь семенил рядом, время от времени принюхиваясь к запахам леса. Его уши постоянно поворачивались, улавливая каждый шорох в окружающей чаще.

— Можно я изучу её потенциал? — спросил, глядя на Лину внимательным взглядом. — Нужно понять, с чем мы работаем. Каждый зверь уникален, и слепое следование общим правилам может загубить самые ценные способности.

Лина колебалась, нервно поглаживая лисицу по рыжей шерстке. Она прижалась к ногам хозяйки ещё сильнее,