Янтарная гавань - Виолетта Орлова

у него спала тошнота, он смог забраться под одеяла и, дрожа от озноба, постараться заснуть. Все последующее было, как во сне. Судя по всему, к нему утром заходил Каду и даже оставил на столе завтрак – жареные короеды в древесном масле. Они пахли столь сильно, резко и вместе с тем отвратительно, что Артур, чье обоняние сейчас и так было до крайности обострено, мучился еще и от этой непосредственной близости пищи. Неужели коварный главный помощник подсыпал ему что-то в еду? По внешнему виду та казалась вполне нормальной, однако подозрительный привкус горечи наталкивал на разные мысли.

Весь следующий день бедный юноша провалялся в кровати; слабость была такой дикой, что он просто не мог встать. Вечером Каду принес новую порцию еды. Наверное, главный помощник заподозрил неладное, либо же (и это более вероятно) понял – дольше делать вид, что ничего не произошло, не получится. Долговязый юноша подошел совсем близко к больному, заставив того скривиться от резкого запаха вонючих духов, и поинтересовался, вложив в свой голос как можно больше искренней заботы:

– В чем дело? Ты не съел завтрак…

– Мне плохо, – сквозь зубы простонал юноша. – Принеси, пожалуйста, простой воды.

– К сожалению, я потратил все запасы на приготовление пищи. В столице с водой не так уж хорошо, придется подождать.

– Каду, кажется, я отравился той едой, что ты мне давал вчера вечером.

Главный помощник выпрямился, а в водянистых глазах его мелькнуло неприкрытое злорадство.

– Ты же бродяга, наверное, привык питаться всякими отбросами из помоек, вот нормальная еда и не пришлась тебе по нутру.

Артур в изнеможении закрыл глаза. Если бы не его плачевное состояние, то он незамедлительно устроил бы помощнику такую взбучку, что тот сам бы позабыл, чем обычно питается. Но, увы, на подобные выяснения отношений нужны были силы. Так или иначе, теперь абсолютно точно было ясно, что принимать еду из рук Каду нельзя. Впрочем, бедный юноша и не испытывал подобного желания. Единственное, что ему хотелось – воды, и чтобы Каду перестал приносить утром и вечером тарелки, наполненные какой-то вонючей снедью. Казалось, главный помощник специально выбирает продукты, которые и у здорового человека вызовут рвоту, не говоря уже о больном.

Артур не знал, как бы он протянул эти несколько дней, пока отсутствовал коронер, если бы не Бадди. Смышленый юноша как-то прознал о кознях своего напарника и тайком носил Артуру питьевую воду. У того после отравления было страшное обезвоживание; ему постоянно хотелось пить. Так что помощь Бадди пришлась очень кстати; более того, именно благодаря его поддержке юноше удалось как-то дождаться возвращения господина Рема.

Впрочем, сам Артур потерял счет времени. Он открывал глаза и пил – это было утро, потом снова забывался, и все вновь повторялось, за исключением того, что наступал вечер. В какой-то момент к нему вот уже в который раз пришел Каду; тому пришлось довольно бесцеремонно растормошить юношу.

– Давай, давай, вставай! Ну что с тобой такое, в самом деле? – грубо повторял главный помощник. Казалось, он уже и сам испугался эффекта, произведенного своими коварными действиями. По его расчетам, Артур должен был прийти в себя к приезду коронера, но тот не вставал с постели и вообще вел себя, как форменный симулянт.

– Оставь меня в покое, – буркнул больной, отбиваясь от назойливого помощника. Впрочем, тому все-таки удалось столкнуть арестанта с постели.

– Выглядишь прескверно! – трусливо воскликнул Каду, начиная уже потихоньку бояться за свою собственную участь. Коронер вряд ли спустит ему с рук эту невинную проделку. Подумаешь, добавил в кашу щепотку крысиного яда, у иных людей даже реакции никакой на него не бывает. Но судя по плачевному виду Артура могло показаться, что тот сожрал целых две бочки отравы. Больной, подняв глаза на Каду, очевидно понял, какие трусливые мыслишки наполняют голову главного помощника, и мстительно улыбнулся.

– Послушай, я просто хотел пошутить с тобой, – в панике зашептал Каду. – Ничего серьезного, щепотка «Антикрыса», я сам в детстве пробовал, совершенно никаких побочных эффектов.

– Ты просто дурак! – в сердцах проговорил Артур и, пошатываясь, неуверенным шагом побрел из комнаты. Коронер сидел в гостиной. Увидев юношу, он в удивлении привстал со своего места. Очевидно, коронер был неприятно поражен, застав гостя в таком плачевном состоянии. За эти всего несколько дней Артур приобрел столь изможденный и замученный вид, будто над ним все это время нещадно издевались. Когда юноша вошел в светлую гостиную, то замер, ощутив неожиданный прилив дурноты.

– Что с тобой, мой мальчик? – почти испуганно воскликнул коронер и сделал шаг к задержанному. Артур же, ослепленный бившим изо всех окон солнечным светом и одурманенный от прилива слабости, пошатнулся и упал бы навзничь, если бы твердая рука следователя не поддержала его за плечи.

Глава 37 Защищать друга я не постыжусь и не скроюсь от лица его

Даниел безмятежно покачивался в своем гамаке и в полудреме размышлял о недавнем путешествии. Было еще раннее утро: за окном заливисто пели птицы, с улицы доносились легкие цветочные запахи, характерные для начала оюня, мама в соседнем отсеке варила ароматное беруанское какао с древесной стружкой, отец шуршал страницами в своем кабинете, пролистывая очередной энциклопедический том, в то время как вернувшийся сын чувствовал в глубине души какое-то смутное беспокойство. Прошло уже несколько дней, как он расстался со своими друзьями. Сперва, вдоволь обласканный семьей, Даниел думал лишь о том, что нет на свете уголка милее родного гнездима. Однако очень скоро в голове юного путешественника начали выстраиваться одна за другой разные мятежные мысли о далеких мирах, новых городах, пыльных армутских дорогах, таинственных островах, а самое главное – о море. Беспокойное, величавое, свободное в своих поступках, безбрежное, оно тянуло за собой, манило, сулило несметные богатства, но не материальные, а иные, духовные.

Тщедушный юноша с гордостью размышлял о том, что поборол почти все свои страхи, и теперь он – великий храбрый капитан, который более не спасует перед трудностями. Удивительно, сколько всего раньше он боялся! А теперь, кажется, ничто уже не способно заставить его дрожать от страха.

Чем более Даниел думал в подобном направлении, тем активнее начинал хвалить себя. В конечном итоге юноша дошел уже до совсем гениальной мысли. Будто бы именно благодаря его непосредственному участию в экспедиции та завершилась более или менее благополучно. «И ведь подумать только, если бы не мои знания морского дела…» – с гордостью размышлял Даниел, а губы его сами собой растягивались в самодовольную и, надо отметить, весьма