Рождение нации - Георгий Лопатин

«В этой реальности эти рудные горы будут известны как словенские…» – с легкой ухмылкой подумал он.

Горы тут были покрыты лесами довольно забавно. С северной стороны росли в основном хвойные деревья, все эти лиственницы с елками и пихтами, а на южных склонах – преимущественно бук и дуб.

Рус в пути рассылал десятки всадников к ближайшим горам, чтобы они на скальных срезах и ручьях собирали необычные камни, и если железной руды пока не нашли (в принесенном Рус опознал сурьму, гранит, известняк, плюс еще какой-то зеленый камень и полупрозрачные кристаллы), все это неплохо могло бы смотреться в отделке залов, так что находки в принципе были интересными. Даже медную руду нашли, а с железной прям беда.

22

Но дойти им до цели спокойно не дали. Где-то на полпути дорогу преградили настоящие, заросшие бородами по глаза горцы. Толпа облаченных в меха со щитами, копьями и топорами насчитывала порядка полутора, а то и двух тысяч человек, точно было не подсчитать. Все на своих двоих, то есть пехом, и лишь главари в количестве около сотни человек – на мелких конях, способных лишь обозначить статус всадника.

Рус выехал вперед со своей свитой с дюжину человек, в том числе с младшим братом, что в принципе не мог пропустить налет на степняков.

– Вы действительно собираетесь перегородить мне путь?! – через переводчика и проводника из словаков спросил он у группы предводителей в количестве двух десятков человек, что также выдвинулась навстречу.

У горцев даже среди вождей с доспехами обстояло крайне скудно, и то, что имелось, даже на вид выглядело древним. Шлемом мог похвастаться только лишь самый главный, у него же чешуя, остальные довольствовались кольчужками разной степени поганости.

При этом Рус намекнул на свои доспехи и доспехи остальных воинов. Горцы погрустнели, но все же не отступили. Самый главный сказал:

– Мы будем биться за свою землю, жизнь и свободу! Боги помогут нам в этом!

– Да не нужна мне ни ваша жизнь, ни ваша свобода. Что до земли, то и она мне, по большому счету, не нужна… если, конечно, в ней не найдется ничего интересного для меня. Как вы уже, наверное, знаете, я тут кое-что ищу, потому и людей своих время от времени рассылаю по сторонам. Но и в этом случае отнимать силой я ничего не хочу. К чему напрасное кровопролитие, когда всегда можно будет договориться к обоюдному согласию, вплоть до установления союзных отношений, что для надежности будут еще и скреплены кровью? Вот и кандидат в мужья, – хлопнул Рус ладонью по плечу стоящего рядом Славяна.

Вожди переглянулись и оценивающе посмотрели на гипотетического жениха.

– Тогда зачем ты пришел сюда с войском?

– Да не сюда! Я иду дальше, в степь к гуннам, за добычей наведаться хочу. Так что если вам эта тема интересна, то приглашаю желающих присоединиться к походу. Думаю, скота там на всех хватит.

– Это точно!

«Ничто так не сближает, как совместный грабеж», – с ухмылкой подумал Рус.

Вожди оживились. Ну оно и понятно: битва не на жизнь, а насмерть с закованной в железо армией славян отменяется, более того, на горизонте светит поход за богатой добычей, а это куда более интересно.

– Нам надо посовещаться…

Впрочем, совещались они недолго. Если кто сомневался и думал, что все это ловушка, то таковые подозрительные личности были задавлены большинством из тех, кто хотел спуститься с гор и пойти в набег за добычей, имея такую мощную поддержку.

– А что ты ищешь? – спросил Руса самый главный, носивший имя Изор.

– Железную руду, – честно ответил Рус, потому как если найдет, то скрыть это будет невозможно, и начнутся проблемы, так что лучше сразу было расставить все точки над «ё».

– О! Это было бы отлично!

– Да уж, это даже лучше золота. Так что если тебе интересен союз с нами, то прикажи своим людям, пока мы будем куролесить у гуннов, обшарить горы в поисках самых разных камней, и если руда будет найдена, то это будет выгодно всем.

– Прикажу, – с серьезным видом кивнул Изор. И приказал.

С набегом на гуннов все прошло как по маслу. Кочевники обитали почти у самого подножия карпатских гор и горцев, как видно, особо не опасались. Те, не имея кавалерии во сколько-нибудь значимом количестве, не в состоянии были серьезно угрожать гуннам как военная сила. К тому же дозорная служба у степняков поставлена что надо, и они всегда могли успеть парировать набег отряда из пары сотен горцев, быстро собрав в десять раз больше народа, созвав воинов с окрестных стойбищ, так что гунны и забыли уже, когда горцы в последний раз к ним совались большими группами. Разве что десяток смельчаков или доведенных до отчаяния с голодухи рискнет атаковать зазевавшийся род, чтобы к вечеру того же дня скрыться в горах, забрав с собой десяток-другой овец да несколько коней с коровами. В общем, мелочь, волки иной раз больше живности портят…

Но сейчас все случилось иначе. Тысяча славян-кавалеристов, плюс тысяча горцев (в набег пошли в основном молодые, что могли быстро передвигаться пешком, остальные, что постарше, рассосались по домам) сошли с гор сметающей все на своем пути снежной лавиной. Основной ударной силой, понятное дело, оказались славяне, а горцы служили в основном погонщиками захваченных стад лошадей и коров. С мелкой живностью вроде овец связываться не стали, разве что сразу на еду забивали. С пленниками тоже не связывались, и без гуннов больше нужного, разве что горцы похватали молодых девок, тех, что постарше, «ублажив» на месте.

Разорив пять родов, буквально уничтожив их под корень, отягощенные многочисленными трофеями, часть которых погрузили на скот, гоня этот самый скот в количестве десятков тысяч голов парно– и непарнокопытных, вернулись обратно в горы. Этого, даже с учетом того, что половина живности отходила горцам, должно было хватить славянам, чтобы дотянуть до осени на мясной диете. Это тем более хорошо, что мясо дает сил, а сил как славянам, так и особенно рабам на тяжелых работах требовалась просто прорва.

Столь желанное железо нашли на обратном пути. Но сначала Рус наткнулся на бурый уголь на реке Шаио, вдоль которой они уходили обратно в горы, и там же, в ее верховьях, всего в пятидесяти километрах от залежей угля, обнаружилась железная руда. Причем нашел ее, как и уголь,