Полет птицы Пэн - Priest P大

В голове Янь Чжэнмина мелькнула мысль: «Должно быть, в пещере произошло нечто ужасное».

В этот момент стоявший позади Ли Юнь прошептал:

– Дашисюн, она нас не впустит. Я… Я думаю… Может, нам стоит вернуться к учителю?

В присутствии Цзыпэн чжэньжэнь Янь Чжэнмин не решался на опрометчивые шаги, но к своему шиди, сравнимому в его глазах с палкой для перемешивания дерьма, он не проявил милосердия.

– Пусть сюда занял почти два часа[73], а теперь ты просишь нас вернуться за учителем? Хочешь пригласить его на опознание трупа? – не оглядываясь, ответил Янь Чжэнмин.

Огромные, окутанные темной Ци каменные врата вызывали у Ли Юня дрожь. На лбу у него выступила испарина. Он вновь одной ногой угодил в ловушку трусости. Они столкнулись с могущественным демоном, который не был рад их визиту, – этого вполне хватало, чтобы рухнуть в обморок, и Ли Юнь отчаянно пытался удержаться на ногах.

Но Хань Юань…

Под тяжестью страха совесть Ли Юня дала трещину. Он помялся немного и вымученно сказал:

– Но мы даже внутрь не смогли попасть. Как мы предстанем перед демоном? Я… я хочу сказать, что четвертый шиди пришел сюда прошлой ночью, и учитель сказал, что он до сих пор жив. Может быть, нам не нужно так спешить? Мы…

По правде говоря, Янь Чжэнмин тоже незаметно дрожал: в глубине души придя в ярость от неучтивости Цзыпэн чжэньжэнь, он чувствовал, как его трясет одновременно от бешенства и от страха. Отступить сейчас было бы крайне неловко.

Но стоило Ли Юню открыть рот в попытке уклониться от ответственности, как ярость Янь Чжэнмина преодолела страх. Он привык тиранить ближних, и сейчас тот беспричинный гнев, что пробудился в нем после холодного приема Цзыпэн чжэньжэнь, вспыхнул еще сильнее и выплеснулся на Ли Юня.

– Ли Юнь, Ли Юнь, – улыбнулся Янь Чжэнмин своей привычной дразнящей улыбкой. – Ты и впрямь достоин уважения!

Чэн Цянь решил, что пора вмешаться. Он шагнул вперед, сжал в руке табличку, данную учителем, наклонился и поднял отброшенный Янь Чжэнмином меч.

– Второй шисюн, ты можешь вернуться один и найти учителя.

Стоило Янь Чжэнмину заручиться поддержкой, и его гордыня взлетела до небес. Он лучше всех умел цинично улыбаться. Ему достаточно было, не говоря ни слова, вскинуть бровь и прищуриться, чтобы люди на расстоянии трех чжанов почувствовали его презрение.

– Даже этот ребенок лучше тебя, – бросил Янь Чжэнмин. Он повернулся к Чэн Цяню, имя которого снова вылетело у него из головы. – Сяо… э-э… Пойдем со мной, сяо Тунцянь[74].

Цзыпэн чжэньжэнь могла лишь снова и снова повторять «Прочь!» – похоже, вся ее показная мощь была лишь ширмой. Может, кто-то связал ее? Или она так сильно ранена, что не может двигаться? Иначе с чего бы эта старая курица преградила им путь и отказалась открывать врата, словно готовилась к бою с могучим врагом?[75]

Всерьез опасаясь, что мелкий кривозуб (он же Хань Юань) может стать начинкой для цзяоцзы[76] в обеде какого-нибудь демона, Янь Чжэнмин решил тщательно осмотреться.

– Дашисюн, меня зовут Чэн Цянь, а не Тунцянь, – увязавшись за ним, заметил Чэн Цянь.

Янь Чжэнмин лишь усмехнулся, вероятно, желая показать, что для него нет разницы между «Тунцянь» и «Чэн Цянь». Он подхватил свой меч и ответил, слегка вздернув подбородок:

– Пусть учителя и нет с нами, но у тебя есть его заклинание на призыв водной стихии. Не верю, что нам не удастся затопить эти ветхие каменные врата!

Услышав это, Чэн Цянь едва не вспахал носом землю… Разве это не было заклинание для призыва молний? Как оно превратилось в заклинание для призыва водной стихии?

Неужели талисманы клана обладают такой невероятной силой, что могут с легкостью изменить свою природу и управлять любым из пяти основных элементов.

Опустив глаза, Чэн Цянь заметил руку дашисюна, крепко сжимавшую меч. К его удивлению, Янь Чжэнмин дрожал. Похоже, дашисюн был не таким бесстрашным, каким хотел казаться.

«Отлично. Дашисюн до смерти перепугался, зато спектакль разыграл отменный», – в отчаянии подумал Чэн Цянь.

Они оба знали, чего на самом деле стоят. Ученики клана Фуяо отлично изображали героев, на деле обливаясь холодным потом.

Внезапно вновь поднялся ветер, и прямо перед перепуганным Янь Чжэнмином, чьи вены на сжимающей меч руке вот-вот готовы были лопнуть, каменные врата распахнулись.

Невероятно! Эта старая курица поверила в бредни дашисюна!

Янь Чжэнмин приложил немало усилий, чтобы разжать губы, готовые вновь изогнуться в усмешке, в то время как для привыкшего к маскам Чэн Цяня это оказалось легко. Янь Чжэнмин сделал вид, что отряхивается, и изящно вытер потные ладони об одежду.

– Благодарю, старшая, – произнес он.

Ли Юнь так и не понял, что произошло, он был поражен мужеством дашисюна и шиди. Но, увидев, что те оставили его позади, он сперва растерялся. Ли Юнь был очень напуган, но и сбежать не мог. Стиснув зубы, он наконец набрался храбрости и последовал за остальными.

По другую сторону каменных врат находилась пещера, внутри которой оказалась вовсе не пожирающая людей и вырывающая сердца старая ведьма, а всего лишь гигантская птица, неподвижной грудой лежащая в углу.

На самом деле Цзыпэн чжэньжэнь сложно было назвать «старой курицей». У нее были великолепные перья, похожие на перья феникса, но теперь они увяли, оставшись в беспорядке лежать на земле. Над головой гигантской птицы, словно облако, висел размытый женский силуэт. Голос женщины был хриплым, но старухой она не выглядела, напротив, она казалась очень даже молодой.

Взгляд Цзыпэн упал на деревянную табличку в руке Чэн Цяня, и она спросила:

– Чье это заклинание? Дай мне взглянуть.

Янь Чжэнмин хотел было соврать и одурачить ее, но Цзыпэн чжэньжэнь перебила его:

– А ты молчи, щенок! Ты правда думаешь, что я куплюсь на твои уловки? Дай сюда талисман!

Чэн Цянь почувствовал, как что-то тянет его вперед, и, не успев опомниться, покорно зашагал к птице. Янь Чжэнмин протянул руку, чтобы остановить его, и Чэн Цянь врезался грудью в его локоть. Он не мог больше удерживать табличку. Белый платок, в который она была завернута, упал на землю, и талисман полетел к Цзыпэн.

Как гласит пословица, худой верблюд все равно больше лошади[77]. Только теперь Янь Чжэнмин понял, что, даже если его догадка о ранении Цзыпэн чжэньжэнь оказалась верна, убить их троих для нее все еще было пустяковой задачей.

Женщина протянула руку к табличке, и в темноте пещеры вспыхнул яркий свет. Никто из