Марс Экспресс. Тэм - Седрик Деготтекс

Дополненных столетней давности, от которых остались лишь механические части, размалеванные красками, и Карлосу с Алин требуется несколько секунд, чтобы осознать, что их расположение вовсе не беспорядочно, как кажется на первый взгляд. В этом хаосе красок и забвения механические, биомеханические и собачьи тела прикреплены к стенам и столбам в изящных позах, что придает грациозности их костям, волосам, ржавчине. И у всех без исключения какая-либо конечность, палец или хвост выкрашены фиолетовым цветом и указывают в направлении лестницы, ведущей на верхний этаж.

Все здесь напоминает о красках и творчестве Тэм Эдо-Джендал, но вовсе не притягивает к себе – скорее, наоборот, вызывает желание убежать подальше, поскольку насквозь пронизано мрачным и неистовым безумием.

Интерфейс снова становится красным, и в то время, как Карлос с Алин замирают, направив оружие к потолку, он что-то улавливает и тут же фотографирует. Но на этот раз еле заметная тень мелькает на полу, оставив на снимке лишь размытый удлиненный след, передняя часть которого имеет расплывчатую форму диска. Бесшумное и, по всей видимости, синтетическое, непонятное устройство никак не реагирует на их присутствие: не отправляет сигналов тревоги на другой конец здания, не производит никаких звуков, лишь удирает от них на полной скорости.

– Это что? Камера? – спрашивает Алин.

Карлос обводит взглядом зал. Странная машина носится взад-вперед мимо них, и они оба осознают, что она танцует вокруг них, грациозно и едва заметно двигаясь по всему этажу, с легкостью обходя мрачные колонны, скульптуры из трупов и разрушенную мебель.

– Не знаю, мне кажется, нас сбивает с толку цветной фильтр. Слишком много красок, это делает его еще более неуловимым, – отвечает Карлос.

Они отключают фильтр, и непонятное устройство тут же исчезает.

– Ты его видишь?

– Нет… Погоди, может… – Алин резко поворачивает голову всякий раз, когда замечает в новом месте едва уловимый след. – Да, только контуры желтым подсвечиваются…

Она снова активирует цветной фильтр, и устройство вновь появляется. Более того, оно замедляет свой ход, и они более четко различают его на своем экране: оно напоминает механического ската, хвост которого представляет собой длинное ожерелье мягко колышущихся позвонков, а за головой скрывается мягкое раздутое брюшко.

Карлос выпрямляется, но оружие не убирает.

– Ладно, держим его в поле зрения и продолжаем, – говорит он и начинает осторожно приближаться к лестнице, ведущей на верхний этаж.

– Карлос… – тихо зовет его Алин.

Когда он оборачивается, ее взгляд прикован к скату, застывшему возле одного из механических трупов, сваленных на полу: у этого нет головы, она отрезана на уровне шеи.

Карлос следует за ее взглядом и направляет пистолет на странное существо.

– Спокойно…

Голос доносится из устройства, и Алин с Карлосом наблюдают за ним, держа оружие наготове, с откалиброванным прицелом, в любой момент готовые выстрелить. Они видят, как оно вплотную приближается к телу, лежащему на груде останков, и его хвост с позвонками проскальзывает в открытое горло, а мягкий мешочек позади головы вытягивается и следом за ним проникает в тело робота; с учащенным дыханием и вспотевшими ладонями они наблюдают, как оно в конечном итоге надевает на себя это тело. На голове существа, в самом центре круглого диска пастельных тонов, расположены два вполне человеческих глаза, которые переводят взгляд с Карлоса на Алин.

Когда механическое тело поднимается и застывает перед ними, они понимают, что существо одолжило свой позвоночник безвольной оболочке, которую использует сейчас как свою собственную.

– Вы говорили об Эдо-Джендале, – произносит оно высоким, звучащим как приглушенный крик, голосом.

– Мы ищем Эспинозу, – властно приказывает Карлос машине. – Отведи нас к ней.

Не в силах отвести от нее взгляд, Алин опускает свой пистолет: машина не может навредить людям. Когда она приближается к ним, они видят ее губы, тонкие и красные, незаметную горбинку носа, почти полностью исчезнувшую под чересчур натянутой кожей. У нее нет ушей, если только они не скрываются за идеальным диском ее лица.

Она смотрит на них с такой улыбкой, словно они – маленькие существа, незнакомые и завораживающие.

– На пристани вы говорили об одном хорошем друге, – произносит она, не отвечая Карлосу, и ее голос дрожит. – Сварадже Эдо-Джендале.

Алин напрягается и кладет ладонь на руку Карлоса.

– Вы – Эспиноза…

– Вы пришли не для того, чтобы меня убить, поскольку вы не говорили об этом на пристани. Вы не говорили: «Мы должны найти Эспинозу, чтобы ее убить!» или «Идем скорее! Нам нужно убить Эспинозу!», нет, нет! – Ее речь ускоряется, она поднимает механические руки, которые позаимствовала у другого тела. – Вы говорили, что должны найти Эспинозу, и упоминали о моем бутончике, моем маленьком произведении искусства, моей малышке, совсем маленькой, крошечной части меня, которую зовут Тэм.

Алин едва успевает осознать, что Карлос, высвободив руку, за которую она его держала, набрасывается на Эспинозу.

– Карлос!

Эспиноза реагирует мгновенно: ее механический позвоночник покидает тело, которое Карлос хватает и прижимает к полу, прежде чем замечает, что перед ним снова пустая оболочка.

– Алин, лови ее! – рычит он, после чего вскакивает на ноги, находит свою цель и мчится за ней, в то время как она на бешеной скорости несется за столб.

Ее голос громко звучит у них в ушах:

– Я потратила половину своего состояния, чтобы исчезнуть, поскольку Сварадж мне сказал: «Берите деньги и исчезните», а там было много-много- много нулей… – Она повторяет это, продолжая без особых усилий уклоняться от стремительного преследования Карлоса, который отчаянно матерится при каждой неудаче. – Я исчезла, я скрываюсь. Вот только…

Лунообразное лицо Эспинозы внезапно пролетает над Карлосом, награждает его насмешливым плевком и зависает напротив Алин, прежде чем умчаться прочь с невероятной скоростью.

– Как поживает мой бутончик, как дела у Тэм, почему вы здесь, кто вы, где ваш друг, который был на пристани, что вы думаете о моих работах, хотите чаю, Риотаро Эдо-Джендал по-прежнему в гробу, как дела у Тэм?

Поскольку Алин видит, что Карлос снова бросается на свою мишень, которая на него уже даже не смотрит, она поднимает руку, чтобы остановить его, затем обходит Эспинозу, вставая между ними.

– Карлос, прекрати! Ты ее не поймаешь!

Карлос врезается в нее и наверняка сбил бы с ног, если бы Алин этого не предвидела.

– Алин, в сторону, твою мать! – Он кричит во все горло, его глаза налиты кровью, дыхание пропитано алкоголем. – Ее нужно схватить!

– Стоп! – рычит она, в свою очередь, и толкает его изо всех сил, отчего он отшатывается назад, не удерживает равновесие и с размаху усаживается на пол. Алин никогда не думала, что сделает это, но, ощущая, как по спине стекает