Дети Доброты - Мила Бачурова

из леса забитого притащит, так будешь глядеть да завидовать. А если сам нарвёшься, то с непривычки — лишь бы ноги унести. Опасная это штука, правда. С Матерью Доброты — всяк спокойней... Ладно, потопали мы. Бывай, — Джек подмигнул Марии и спустился с крыльца.

***

— А она ведь догадалась, — заметил Серый по дороге домой.

— Мария-то?

— Ага.

— Ну... Сообразила, что дело нечисто, это точно. А как-чего — вряд ли скумекает, мы сами-то ни хрена не понимаем. Да и не из болтливых баба.

— Мария не будет болтать, — подала голос Эри.

— Почему?

— Потому что ты ей нравишься. — Эри смотрела на Джека с непонятным выражением — то ли радуется за отца, то ли ревнует. — И не говори, что не замечал!

Джек ухмыльнулся. Посоветовал Эри:

— Привыкай. Не она первая, не она последняя.

— Да уж, — фыркнул Серый.

Эри надула губы. Джек потрепал её по плечу:

— Не психуй. Уж кого-кого, а здешних красоток я точно по дальней дуге обходить буду. В койке, конечно, всякое видал — но если Мать Доброты туда третьей затащат, этак и стояка лишиться недолго.

Серый гоготнул. Эри покраснела. А Джек вдруг резко сменил тему.

— Серый. А с чего деревья цвет сбросить могут?

— Меня спрашиваешь? — удивился Серый.

— Дак, бати твоего рядом нету. Стало быть, тебе отдуваться.

Серый задумался.

— Н-ну... Заморозки.

Джек мотнул головой:

— Не было заморозков.

— Вредители могли напасть. Гусеницы какие-нибудь, или тля.

— Тоже не было такого, местные увидали бы.

— Значит, болезнь какая-то. Я агрономией не очень интересовался.

— А надо было! — попенял Джек. — Не девками, а этой самой! Толку, блин, с тебя... — он задумался. И вдруг решительно объявил: — А ну, потопали, до сада ихнего дойдём.

— Зачем?

— Да кабы я знал. Стучится что-то в черепушке, непонятно пока. Дойдём — глядишь, соображу.

Через десять минут они были в саду.

— Это... какой-то бред, — обескураженно объявил Серый, разглядывая голую ветку яблони.

На тёмной коре, если приглядеться как следует, виднелись засохшие следы брызг. Те же следы Серый увидел, присмотревшись к осыпавшимся лепесткам.

Болезнь, поразившая деревья, оказалась рукотворной.

Глава 11

Серый

— Ты хочешь сказать, — медленно проговорила Эри, — что кто-то осознанно отравил цветущие деревья?

— Тут и говорить ничего не надо, — мрачно отозвался Серый. Качнул злополучную ветку. — И рад бы глазам не верить, да не выходит.

— Яблочко, говорят, от яблони, — буркнул Джек.

— О чём ты? — удивилась Эри.

— О том. Посёлок отравленный помните? Шаман людей истреблял — не кашлял. А тут деревья.

— Но Шамана ведь увели? — удивился Серый.

— Его-то увели. А дело, видать, живёт.

— Ангелина? — предположила Эри. — Она ведь так и не вернулась.

— Нет, — брякнул Серый. Напоролся на тяжёлый взгляд Джека и осёкся. Совсем забыл, что о смерти Ангелины знают только они двое. Поправился: — То есть, я не думаю, что это она.

— А кто ещё? — настаивала на своём Эри. — Больше некому! Остальные просто не додумаются до такого. Они, по сути своей, очень простодушные люди.

— Угу. И факелом по роже тебя огрели — исключительно по простоте душевной.

Эри надулась.

— Да хорош вам, — одёрнул Джек. — Кто это устроил, до поры дело десятое. Вопрос, как провернули?

— То есть? — удивился Серый. — Чего тут проворачивать? Берёшь отраву — в принципе, подойдёт любое едкое вещество, — растворяешь в воде. Раствор наливаешь в пульверизатор, и опрыскивай на здоровье. Опрыскиватели у них наверняка есть. Может, с до того как всё случилось уцелели, а может сами смастерили — штука-то нехитрая.

— Окей, — кивнул Джек. — А теперь прикинь, сколько времени надо на то, чтобы все деревья в саду облить.

— Н-ну... Часа два. Может, три... Блин!

— Дошло? — усмехнулся Джек. — То-то.

— До меня не дошло, — сердито вмешалась Эри. — Ну, два часа — и что?

Джек покачал головой:

— Вот, сразу видно — не доводилось тебе яблони по чужим садам обтрясать. А если мимо кто пойдёт? Пульверизатор — здоровая хреновина, в карман не спрячешь. И поди объясни, что тут вообще делаешь.

— Думаешь, это был кто-то их тех, кто работает в саду? — удивилась Эри.

— Не, тоже хрень. Местные — дурни, конечно, но уж спросить у того, кто опрыскивал, что это он такое в пульверизатор залил, сообразили бы... Нет. Этот гад втихаря работал.

— Да каким макаром? — Серый огляделся. — Тут ведь постоянно люди ходят! По любому спалили бы.

— Дак, а я о чём?

— Утром и вечером весь посёлок на молитве, — напомнила Эри. — Этот человек мог, например, притвориться больным и не пойти на площадь.

Серый качнул головой:

— Не успел бы. Молитва — от силы полчаса.

— Может, он несколько ночей притворялся?

— Тогда и деревья постепенно бы сохли... Нет. Это точно сделали в один приём.

— Тогда я ничего не понимаю, — сердито проговорила Эри. — Ночью его бы заметили, днём, когда на улице никого нет, он не мог здесь оказаться из-за солнца. Людей, которые могут себе такое позволить, в посёлке всего двое — и это вы.

— Ну, стало быть, не зря нас поджигать приходили, — усмехнулся Джек. — Рассказывай, Серый, где опрыскиватель прикопал?

— Подожди, — Серый поморщился, по-отцовски потёр виски — Кирилл всегда так делал, если хотел сосредоточиться. — Слушай, Джек. А где ваши с отцом комбезы? У вас ведь были с собой?

— У нас много чего было. Да только, как в плен попали, так сразу и закончилось.

— То есть, ваши вещи здесь, в посёлке? — Серый хлопнул себя по лбу. — Точно, здесь! На Ангелине ведь был комбез — помнишь?

— На Ангелине? — удивилась Эри.

Серый, под яростным взглядом Джека, прикусил язык. Постарался исправить оплошность:

— То есть, я хочу сказать, что она или Шаман запросто могли пользоваться вашими комбезами.

— А вот это точно, — согласился Джек. — Шаман, Ангелина... Или тот, кто знал, куда наше шмотьё заныкали.