Дети Доброты - Мила Бачурова

Он подошёл к живой изгороди, потрогал тонкий ствол деревца, ободранный пулей на высоте чуть ниже человеческого роста. В кого из них троих стреляли? Пока ясно только то, что делал это на редкость неумелый стрелок. Как если бы пистолет дали, например, Эри. Сам Серый с такого расстояния по неподвижной цели не промахнулся бы, не говоря уж о Джеке. Честно сказал:

— Не знаю.

Джек на противоположной стороне с разведкой, должно быть, закончил. Серый увидел, как спустился к речке. Спрашивать его о чём-то сейчас было бесполезно, слова глушил шум воды. Серый, Эри и подошедшие мужчины, стоя на краю оврага, наблюдали, как Джек шагнул в поток. За плечом Серого ахнули — он обернулся и увидел запыхавшуюся Марию. Тоже прибежала на шум.

— Что он делает?!

— Возвращается, — объяснил очевидное Серый.

Подошёл к краю и, оскальзываясь, поспешил вниз — может, сумеет помочь.

Речка в месте поворота мелела, вода доходила Джеку едва ли до колена. «А вода-то ледяная, — подумал Серый. — В горных реках она летом — от силы градусов десять, а уж сейчас, когда снег ещё не весь сошёл... Главное, чтоб ноги ему не свело. И чтобы на камнях не оскользнулся».

Джек, борясь с течением, медленно продвигался вперёд. Собравшиеся на берегу наблюдали за ним едва ли не с благоговейным ужасом. Вряд ли кто-то из них рискнул бы оказаться на месте Джека.

Серый высмотрел в прибрежной глине длинную корягу, рывком выдернул наружу. Добежав до того места, где через речку перебирался Джек, протянул конец коряги ему.

Шаг. Ещё один.

Всё, ухватился. Дальше — проще. Ещё несколько шагов, и Джек вцепился испачканной в глине рукой в протянутую ладонь Серого.

Выбрался на берег, присел на камень обуться. Серый снял с себя куртку, набросил ему на плечи.

— Держи, грейся... Ну, как там? Нашёл что-нибудь?

— Угу.

— И?

Джек неторопливо вколачивал мокрую ногу в мокрый ботинок.

— Да говори уже, — не выдержал Серый, — не тяни!

Джек молча нырнул рукой в карман домотканых штанов — с тех пор, как их с Кириллом одежду отобрал Шаман, носил местные. Ругался, конечно, но другие здесь взять было негде. Доработал их, как мог — приладил к штанам карманы и петли под ремень.

Серый протянул ладонь. В неё легла пистолетная гильза. Серый разочарованно скривился.

— Да там по звуку было ясно, что из пистолета бьют! А больше ничего не нашёл?

— Что за гильза? — вместо ответа спросил Джек.

— Да обыкновенная. Гильза, как гильза... — Серый присмотрелся. Джек выжидал. Серый присмотрелся внимательней. И ошарашенно пробормотал: — Блин. Стечкин?!

— Он самый. — Джек надел второй ботинок, взялся за шнурки.

— Хочешь сказать, что стреляли из пистолета отца?

Джек развёл руками.

— Дак, мой при мне.

— То есть, стрелял тот, кто спёр комбезы?

— Выходит, так. Стволы отобрали у меня, у бункерного и у Олеськи. Свой я забрал, как только очухался — значит, у них остались Стечкин и винтовка.

— А почему же не из винтовки били? — удивился Серый. — У Олеси ведь снайперка была! Из неё и младенец попадёт.

Джек кивнул:

— Попадёт — если управиться сумеет. Машинка-то серьёзная, с ней поди разберись. Видать, решили, что из пистолета проще.

— Идиотизм какой-то.

— Дак, а я о чём?

Серый посмотрел на стоящих в отдалении, на высоком берегу, людей посёлка.

— Надо им сказать.

— Да вот чёрт бы знал, надо или нет, — сумрачно буркнул Джек.

— То есть? — удивился Серый.

— То, что мозги у них тут набекрень! Ты скажешь — а они такое услышат, что нам и в белой горячке не выдумать. Мутно у них. В башках — мутно. Не выветрилась ещё шаманская жвачка... Ладно, пошли. Отмолчаться-то по любому не получится.

***

Джек как в воду глядел. Услышав о том, что оружие, из которого стреляли, принадлежит Кириллу, Георгий охнул и, показалось Серому, еле сдержался, чтобы не отшатнуться от чужаков.

— Мать Доброты, — пробормотал он.

— Что — Мать Доброты?

Георгий переглянулся с двумя другими мужчинами, Марией.

— Мать Доброты избрала среди своих детей воина, — объявил он. — Того, кто заставит вас покинуть наш посёлок.

— Интересный расклад, — протянул Джек. — А ну, напомни-ка, кто нас догнал? Кто ныл, что люди с ума посходили?

— Мы просили вернуть Шамана, — сказал Георгий. — Ваш глава отказал. И вместо того, чтобы вернуть Шамана, отправил сюда вас! Мы просили вовсе не об этом. Матери Доброты не нравится то, что происходит. Люди... — он запнулся, — пытались действовать сами, — Серый понял, что имеет в виду поджог, — но это были неправильные действия. И теперь Мать Доброты приказывает вам уйти руками избранного воина. Этот воин получил оружие и Её благословление.

— Наше оружие? — уточнил Джек. — Воин получил?

— Конечно. Откуда на земле мира и добра взяться другому? — Георгий оглянулся на своих. Те согласно закивали.

— Вот как, — проговорил Джек. — И что ж это, по-твоему, за воин такой?

Георгий развёл руками:

— Мне неведомо.

— А почему же он нас не перестрелял? Мы как на ладони были, я бы не промахнулся.

— Не в обычаях Матери Доброты проливать кровь.

— А может, просто воин паршивый попался? — не выдержал Серый. — Оружие спереть сумел, а как стрелять — нет? С винтовкой сладить, и то не смог?

— Матери Доброты противно убийство, — будто не услышав его, повторил Георгий. — Рассказать, почему она действует так, а не иначе, мог только Шаман, мне не дано услышать Её слово. Я могу говорить лишь то, что думаю сам. Эти выстрелы — знак. Вы должны уйти.

— Они живут среди нас уже больше месяца, — подала голос Мария. — В первое время, когда в посёлке вспыхивали ссоры, они неизменно приходили на выручку. И столкновения удавалось погасить, не дожидаясь увечий.

Да уж. Серый хорошо помнил, как это было.

Заполошный женский крик: «Помогите!», брошенный Джеком инструмент, который держал в руках — стычки отчего-то случались ближе к окончанию работ, должно быть, так выплёскивались людские усталость и раздражение. Быстрый бег по посёлку, стремительное вмешательство — Джек попросту отшвыривал дерущихся друг от друга, одного ронял на землю сам, другому выкручивал руки Серый. Жёсткий, оценивающий взгляд Джека по сторонам —