Мой Тёмный Амур - Алексей Вячеславович Гришин

– Все амуры добры. Наша работа – делать мир лучше, наполнять его любовью.

– Это откуда, из рекламной брошюры? Не знал, что она у нас есть.

– Темный Амур – это бред, парадокс, – заявляю я, просто чтобы не молчать и не уходить. – Поэтому в него никто сотни лет и не верит.

– Знаешь, когда-то я чувствовал себя среди амуров не таким, как все. Неправильным. Но я уже давным-давно принял себя темным, таким, какой есть. Перестал этого стесняться. Так что да, для меня твои страдания – просто развлечение. Но меня забавляет, с каким упорством ты отказываешься принять поражение.

– Ты мог бы хоть…

– У меня остывает кофе. Хотелось бы вернуться к нему.

– Угостишь меня?

– Нет.

Он разворачивается и направляется в глубь дома. В последней попытке его удержать я кричу ему вслед:

– Ты прав, мы в Коммуналке очень бедные, а ты тут прохлаждаешься в особняке! Помнишь человеческую революцию? У таких, как ты, однажды все отнимут такие, как я.

Мне посоветовали быть собой, и я решила просто озвучить то, что хочется.

– Я помню более одной революции, – с тихой яростью чеканит Валентин, вернувшись к перилам. – При чем тут это?

– У нас один холодильник на всех, и я нашла там только яблоки. А кофемашины нету, Сатир Паныч считает их уродливым атрибутом капитализма, – с просительными нотками произношу я. Умолять себя спасти или полюбить мне претит, но умолять о кофе почему-то легче. – Ты отнял у меня жизнь, мог бы хоть кофе налить! Не верю, что ты настолько скупой. Хотя, конечно, кто знает…

Если бы взглядом можно было прожечь дыру, куча пепла от меня осталась бы прямо сейчас, а не через одиннадцать дней.

– Ладно, поднимайся, – холодно бросает Валентин и удаляется.

Я осторожно поднимаюсь по лестнице, держась за перила. Для похода к нему я оделась в свои лучшие джинсы и полупрозрачную блузку, и на этот раз под ней все-таки есть лифчик. На ногах кеды, поскольку в полдень босоножки на шпильке смотрелись бы глуповато.

Валентин уже скрылся в глубине дома, и я не сразу отыскиваю комнату, в которой он расположился. Это столовая персон на двадцать, но в данный момент он там один. Окна выходят на улицу, за ними уютно шумит людской транспорт. Валентин достает из буфета дополнительную посуду, устраивается во главе стола и указывает мне на место рядом с собой.

– Тебе нравятся секс-игры в сурового босса и покорную помощницу? – интересуюсь я, чинно усаживаясь на предложенный стул.

Инесса советовала спрашивать, что нравится партнеру, и я решила долго не тянуть. Вдруг Валентин покраснеет от страсти, скажет «о, да» и сорвет с меня блузку?

– Какая чудесная беседа для завтрака, – сухо замечает он и наливает мне кофе из френч-пресса.

Завтрак на столе весьма скудный для такого богача: пара кусков зернового хлеба, ломтики авокадо и плитка горького шоколада. Ладно уж, беседы о предпочтениях в постели могут и подождать. Во мне снова проснулся зверский аппетит, который отбили своими разговорами Инесса и компания. Я взглядом спрашиваю, не против ли хозяин дома. Тот делает утомленный жест: типа, угощайся и уходи.

Я кладу авокадо на хлеб и ем, едва не поскуливая от удовольствия. Только сейчас понимаю, что со времен злосчастной вечеринки у меня во рту не было и маковой росинки. Спустя бутерброд и полплитки шоколада я поднимаю глаза на Валентина и понимаю, что он не ест, а просто пьет кофе и задумчиво наблюдает за мной.

– Извини, проголодалась.

– Я заметил. Можешь доесть все, я не хочу.

Для гордости было бы приятно отказаться, но голод никуда не делся, поэтому я доедаю все, что еще осталось, допиваю кофе и сыто откидываюсь на спинку стула.

– Это было очень вовремя. Спасибо.

– Пожалуйста.

Я вспоминаю совет Инессы расспрашивать о том, что для него важно.

– О чем будет твоя новая книга?

– О девушке, которая неспособна умереть с изяществом.

– Уверена, у тебя получится отличная история, – через силу выдавливаю я, вспоминая совет восхищаться его умом.

На лице Валентина появляется забавная гримаса. Он… едва сдерживает смех?

– Если ты полна решимости соблазнить меня такими унылыми приемами, можно сразу увидеть все номера, которые ты приготовила?

Для дальнейших номеров решимости мне пока не хватает. После еды так спокойно и уютно, хочется и дальше сидеть тут, болтать о ерунде, но нужно приступать к соблазнению, чтобы на практике проверить остальные советы Инессы.

Я давно заметила в старинном буфете бутылку коньяка – нормальную, с этикеткой из магазина. Встаю, достаю ее, наливаю полную кофейную чашку. Выпиваю залпом. Будет забавно, если в бутылке окажется волшебный эликсир – вдруг Валентин по всему дому их расставил – но нет, содержимое соответствует этикетке.

Один из советов исполнен: выпить, чтобы расслабиться. Подумаешь, полдень. Алкоголизм мне, к сожалению, уже не грозит.

– Помнится, одна из амуров, которых я целовал, тоже верила, будто я могу как-то взять проклятие поцелуя обратно, – сообщает Валентин, постукивая кончиками пальцев по столешнице. – Дело было в девятнадцатом веке. Она велела художнику расписать ее тело красками и ждала меня в постели, усыпанной цветочными лепестками, сама как прекрасный цветок. Эх, были времена, конечно.

– Дай-ка угадаю, как дальше развивались события. – Я прислоняюсь спиной к буфету. – Вы славно покувыркались среди цветов и красок. На исходе второй недели она умерла, а ты упивался своей властью, потому что способен срывать любые цветы, какие пожелаешь, вершить чужие судьбы и сам решать, кому жить, а кому умереть. Кстати, о таких, как ты, люди сняли немало фильмов.

Нет, все-таки изображать покорность и убеждать Валентина в том, какой он умный, – это не мое. Ему, похоже, такое тоже не нужно. Та беседа, которую мы ведем сейчас, что бы он ни говорил, искренне его развлекает. Он встает, подходит ко мне и упирается ладонями в буфет по бокам от моей головы.

– Ты права, – негромко произносит Валентин. Я снова улавливаю аромат моря и костра. – Мне нравится власть над женщиной. Мило, что ты считаешь, будто способна что-то изменить, если постараешься меня привлечь. Избежишь судьбы, к которой я тебя приговорил.

Почему-то от его слов по моей спине ползет приятный, возбуждающий холодок.

– Лира, ты просто милая наивная мышка, – шепчет Валентин, прижимая меня к буфету. – Так и быть, я с тобой поиграю. Ты сама пришла ко мне, потому что этого и хотела, верно? – Он проводит носом по моей щеке, и я вздрагиваю. – Поиграть.

Я закрываю глаза. Инесса