Ведьмы.Ру 3 - Екатерина Насута

А говорят, пластик не разлагается.

Вон, прям на глазах в прах превратился.

— Эк ты… поднаторел.

— Долгие годы смирения, постижения и экспериментов, — произнёс Профессор, выдыхая новое облачко. В смирение Филин не слишком поверил, а эксперименты… это да, он сам за сараем пытался огненные шарики создавать. Но пока получалось только пламя из ноздрей.

Тоже, если так-то, впечатлить должно.

А машина-то ход замедлила. И значит, если не приехали, то почти.

— Так, — Филин сориентировался. — Давай сделаем вид, что мы того… без признаков жизни.

— Зачем?

— Затем, что сейчас они будут настороже. А начнут свой ритуал готовить, то и отвлекутся. Тогда мы и свалим отсюда подальше. Ясно?

— Боже, боже мой… я не готов умирать! Я…

— Ясно⁈ — жестче переспросил Филин. Ох уж эта интеллигенция. Как девиц соблазнять в козлином обличье, так он может. А как чего другого, так уже нет.

— Ясно. Да. Вы правы, коллега. Определённо. Мне нужно успокоиться. Я… я сейчас займусь медитацией.

— На хрена?

— Чтобы достичь душевной нирваны.

И Профессор перевернулся на спину, вытянув задние ноги и сложив передние на груди. Огромные рога его упёрлись в днище, голова приподнялась, почти касаясь шеи. Да и сама по себе поза выглядела странной.

— Главное, дыхание… вдох и выдох… я спокоен, как огромная гора пред ликом вечности. Меня обдувают ветра…

Машина дёрнулась, сбивая Профессора с мыслей о горах, и остановилась. Филин моргнул и лёг на бок, прикрывая глаза, но лёг так, чтоб быстро вскочить, если обмануть не получится.

Ждать пришлось недолго. Дверь открылась.

— Во! Говорю ж, норм всё… — в кузов заглянули. — Лежат. Оба.

— Как-то они странно лежат, — этот голос был новым, незнакомым. И Филин замер. — Тот вообще дохлый…

Это про Профессора?

— Блин, засада, если окочурился…

— Да не должен вроде. Сейчас глянем… слушай, а у тебя зеркальце есть?

— Откуда?

— Светка!

— Чего?

— Зеркальце дай. У тебя есть, я точно знаю.

— А тебе на кой?

— Тут, похоже, козёл скопытился. Надо проверить.

— Как?

— Да я в кино видел, что если человеку к лицу зеркало поднести, то видно станет, дышит он или нет.

— Так это к человеку. А то козёл, — возразила девушка.

— И что? Всё одно видно станет, дышит или нет!

— Я не хочу, чтоб в моё зеркальце какой-то козёл дышал и вообще… да подвиньтесь вы… вон, смотрите, ухом шевелит. Значит, живой…

— А чего он лежит так?

— Слушай, ну лежится, значит. Вот ты тоже, когда дрыхнешь, небось, не думаешь, как оно со стороны, — резонно заявила девица. — А их рубануло…

На всякий случай и Филин ногой дёрнул, будто бы во сне.

— А чего не связали? — возмутился тот, новый. — Я ж говорил!

— Связывали!

— А где тогда…

— Вот! Свалились… — кто-то нагнулся, подбирая остатки стяжки. — Или порвались… не должны ж вроде.

Филин напрягся, готовый в любой момент вскочить и броситься прочь, рогами пробивая путь к спасению. Детей, конечно, жаль, глупые, но он не готов ради жалости с жизнью расстаться. И вообще, в таком возрасте один вовремя полученный поджопник зачастую информативней тысячи слов.

— Китайщина просто. Паль какая-то. Батя говорил, что если самые дешевые брать, то они сами собой рвутся, вообще без усилия. А тут вот… дёрнулся во сне и кабздец.

— Ну да…

— И чего дальше?

— Надо… надо их тащить на место. И там уже привязать… — заключил тот, кто определённо был здесь за главного. — Тогда, даже если очнутся, не сбегут.

Только бы Профессор не запаниковал. Кто-то подхватил Филина за ноги и дёрнул.

— Тяжеленный… Светка!

— Чего? Я, между прочим, ведьма! А не козлотаскательница…

— Ты пока и не ведьма, так что давай, помогай. Егорьев, ты тоже не стой столбом! Харэ уже чипсы драть… давай, присоединяйся, если хочешь, чтоб успели…

И Филина снова дёрнули.

Потом ещё раз.

Потом он болезненно бухнулся о землю, потому что придержать тушу не додумались.

— Ой, — пискнула девица, когда Филин, поняв, что дальнейшей транспортировки он может и не пережить, вскочил на ноги. — Козя… он проснулся! Зелушка, тут козлик проснулся… цыпа-цыпа… то есть козя-козя…

Сама она, коза малолетняя.

Филин затряс головой и огляделся.

— Хватай его! — приказал тощий прыщавый парень в чёрной хламиде. — Да за рога и хватай!

— Тебе надо, ты и хватай! — огрызнулся другой, который был пониже, в плечах пошире и не в хламиде, но в драных джинсах и некогда белых кроссовках. — Тоже мне, раскомандовался!

— Мальчики, — всхлипнула девица, прижимая ладони к груди. — Не ругайтесь, пожалуйста… козя хороший, хороший козя…

И протянула дрожащую руку.

Вот и что с ними, убогими, делать-то? Что-то подсказывало, что от этих горе-сатанистов и обычный козёл ушёл бы без особого труда. Филин позволил себя погладить.

Осмотрелся, отметив ещё одного участника — пухлого паренька в круглых очках и кислотно-зеленой майке с надписью «Самый любимый внук». В руках тот держал открытую пачку чипсов, которую и прижимал к груди.

Да уж…

— Профессор, — окрикнул Филин. — Выходи из нирваны. И в принципе тоже. Люди ждут.

Дети.

Подросшие. Бестолковые. И решившие связаться не с тем, с чем стоило бы связываться. И главное, где хоть один взрослый, который бы удержал?

— Видишь, не убегает, — с облегчением сказал тот, что в хламиде. — Он домашний же. Домашние козлы, они добрые…

— А мы их в жертву… — девушка шмыгнула носом и часто-часто заморгала.

— Свет, вот не начинай. Всё же уже обсудили, обговорили… и вообще…

— И где мы находимся? — поинтересовался Профессор, выглядывая из машины. — Какой унылый урбанистический пейзаж. Прямо-таки веет безысходностью… но позволено ли мне будет узнать, что вы задумали, коллега?

Профессор спрыгнул, но когда девица потянулась и к нему, гордо отстранился.

— Я не прощаю предательства! — заявил он, задрав рогатую голову.

— Вот! — хохотнул тот, который в драных джинсах. — Даже козёл понял, что всё зло — от баб!

— Сам ты…

— Думаю, что детишек надо проучить, — Филин позволил почесать себя за ухом. Приятно, однако. — Так, чтоб они эту дурь из голов выкинули и вообще за ум взялись.

— О, задача, несомненно, не из простых… — Профессор обвёл собравшихся превнимательным взглядом. — Кроме того остаётся опасность, что эти, как вы изволили выразиться, детишки причинят нам вред…

— Да они скорее себе причинят вред, — фыркнул Филин.

— Ну да… несомненно… мельчает молодёжь. И сатанисты пошли не те… вот помнится, во времена моей молодости демонопоклонники…

Копыта Профессора громко зацокали по асфальту.

— Куда! — встрепенулся тот, что в балахоне и попытался ухватить Профессора за рога. — Нам в другую сторону надо… туда вон!

И указал.

— А это? Недоразумение. Испанский стыд! Прямо