Mondhexe - inverse101

«Олливандер: Производители волшебных палочек с 382 года до н. э.»

Рин остановилась.

382 год до нашей эры.

Эта дата заставила её уважительно приподнять бровь. Если это правда, то эта лавка существовала еще до основания Римской империи.

Это была Традиция. Настоящая, глубокая Традиция, передающаяся через поколения. В мире магов древность — это синоним качества и силы. Семья, которая занимается одним делом более двух тысяч лет, должна обладать артефактами невероятного уровня.

Витрина была пыльной. За стеклом, на выцветшей фиолетовой подушке, лежала всего одна палочка. Никаких рекламных плакатов, никаких скидок, никаких ярких огней. Только этот одинокий предмет, заявляющий: «Нам не нужна реклама. Вы и так знаете, кто мы».

Это был стиль, который Рин могла оценить. Минимализм уверенности.

Она уже сделала шаг к двери, собираясь войти и потребовать лучший образец их продукции, но что-то заставило её остановиться.

Интуиция? Осторожность? Или просто блеск в соседней витрине?

Рин замерла на полпути.

Спешка — враг качества. Она только что получила деньги. У неё есть время.

Врываться в лавку древнего мастера с наскока, не подготовившись, не изучив контекст — это невежливо. И неразумно. Нужно сначала осмотреться. Понять, что еще предлагает этот рынок. Может быть, здесь есть и другие производители? Конкуренты?

Она перевела взгляд на соседнюю витрину.

Это был магазин магических инструментов. Не палочек, а всего остального. Котлы, весы, телескопы, странные медные приборы с вращающимися сферами.

Рин подошла ближе, приглядываясь к позициям за стеклом.

В центре композиции стоял набор хрустальных флаконов, в которых переливались жидкости всех цветов радуги. «Набор юного зельевара: Экстра-класс», — гласила табличка. Рядом лежали серебряные ножи для нарезки ингредиентов. И, что самое интересное, небольшая латунная астролябия, на которой двигались не только планеты, но и какие-то неизвестные ей символы.

— Любопытно, — пробормотала она.

Местная алхимия. Зельеварение. Астрономия.

Рин чувствовала, как в ней просыпается жадность. Не к деньгам, а к знаниям и возможностям.

Этот мир был отсталым, нелепым и хаотичным. Но он был богат. Богат ресурсами, о которых маги её мира могли только мечтать.

Глава 5

Разведка, проведенная в торговом квартале, дала неутешительные, но предсказуемые результаты. Тосака Рин потратила около часа, методично прочесывая Косой переулок и прилегающие к нему темные закоулки в поисках альтернативных поставщиков. Её логика была проста: монополия всегда ведет к стагнации качества и завышению цен. В нормальной магической экономике должна существовать конкуренция. Если есть «мастер», должны быть и «подмастерья».

Однако реальность этого мира в очередной раз разочаровала её своей линейностью.

Вывод был однозначен: рынок производства палочек, по крайней мере в Лондоне, был монополизирован. Жестко, безальтернативно и, судя по всему, веками.

Рин стояла перед узким, ветхим зданием, которое она приметила в самом начале. Вывеска «Олливандер» с золотыми, облупившимися буквами казалась ей теперь не просто рекламой, а приговором.

«С 382 года до нашей эры», — мысленно повторила она. — «Семейный бизнес, переживший Римскую империю, Темные века и промышленную революцию. Либо они гении маркетинга, либо они держат секрет производства за семью печатями».

Здание выглядело так, словно держалось исключительно на магии. Штукатурка осыпалась, оконные рамы рассохлись. Но за этой ветхостью Рин чувствовала структуру. Это было не запустение бедности. Это было запустение, свойственное местам, где время течет иначе. Где физическая оболочка вторична по отношению к содержанию.

«Ну что ж», — подумала она, поправляя воротник плаща. — «Если нет выбора, значит, придется работать с лучшим из того, что есть».

Она подошла к двери. Ручка была холодной, бронзовой, отполированной тысячами ладоней.

Рин толкнула дверь.

Где-то в глубине магазина звякнул колокольчик. Звук был тонким, одиноким и странно печальным. Он не приглашал войти, он констатировал факт нарушения границ.

Рин шагнула внутрь и аккуратно прикрыла за собой дверь, отрезая шум и суету Косого переулка.

Контраст был мгновенным. Снаружи был яркий (пусть и искусственно освещенный) день, шум толпы, крики торговцев. Внутри царили сумерки и тишина.

Воздух здесь был другим. Он был сухим, неподвижным и насыщенным специфическим запахом. Это был запах пыли веков — микроскопических частиц материи, оседавших здесь годами, пропитываясь остаточной магией. Запах старого дерева, лака и чего-то металлического.

Пространство казалось лиминальным.

Магазин был очень маленьким, по крайней мере, та его часть, что была доступна посетителю. Узкое пространство, ограниченное простым деревянным прилавком. Единственный стул с тонкими ножками стоял перед ним, словно ожидая клиента.

Но стены…

Рин подняла голову, и её глаза, привыкшие к анализу пространственных структур, слегка расширились.

Стен не было видно. Вместо них были стеллажи. Бесконечные, уходящие вверх, в темноту, ряды узких полок. И на каждой полке, плотно, одна к одной, лежали тысячи узких, длинных коробочек.

Их было не просто много. Их было неисчислимое количество. Тысячи? Десятки тысяч?

Геометрия помещения явно нарушала евклидовы законы. Снаружи здание казалось двухэтажным. Внутри потолок терялся где-то на высоте, недоступной для физического строения такого размера.

«Пространственное расширение», — констатировала Рин. — «Стабильное, стационарное, интегрированное в архитектуру. Неплохо».

Она скользнула взглядом по рядам коробок.

Каждая из них — это инструмент. Каждая — это потенциальное оружие. Но это не было складом оружия. Это было хранилище судеб.

Рин чувствовала это кожей. От стеллажей исходил тихий, едва слышный гул. Не звук, а вибрация эфира. Тысячи мистических кодов «спали» здесь, ожидая своего часа.

Она подошла к прилавку, но не стала звонить в колокольчик или звать хозяина. В таких местах кричать не принято. Хозяин знает о твоем присутствии с того момента, как ты пересек порог.

Рин стояла, держа спину прямо, и ждала. Её чувства сканировали полумрак.

Никакого движения воздуха. Никакого звука шагов.

И все же он появился.

Не вышел из двери, не спустился по лестнице. Он просто возник из темноты между стеллажами, словно отделился от тени.

Старик.

Его кожа была бледной, почти прозрачной, как старый пергамент. Седые волосы, похожие на пух, ореолом окружали голову. Но самыми примечательными были глаза.

Бледные, серебристые, словно две луны, отраженные в стоячей воде. Они светились в полумраке магазина собственным, внутренним светом.

Он смотрел на неё немигающим взглядом. В этом взгляде не было старческой мудрости доброго дедушки. Там был холодный, аналитический интерес вивисектора, рассматривающего новый образец.

Рин напряглась. Её ментальные щиты автоматически поднялись на максимальный уровень. Этот старик был опасен. Не физически — его тело выглядело хрупким, как сухая ветка. Он был опасен как носитель знания. Как мастер, который видит суть вещей.

— Добрый день, —