Пути Дивнозёрья - Алан Григорьев

– Мы – царская дружина и задерживать всяких супостатов полное право имеем.

– Хм… А которому из царей вы служите?

– Царю Радосвету, разумеется.

– А где же тогда ваш герб с белым волком? И красные кафтаны?

– Да кто же станет красное в лесу носить?! – хохотнул бородач. – Оно нам надо – напоказ себя выставлять, чтоб за версту видно было? Нет, наше дело – тайное.

– Так вы разведчики, – наконец догадалась Тайка. – А я, между прочим, царская внучка.

– Ага, а я – егойная мамка.

Конечно, ей не поверили. Не может ведь дивья царевна путешествовать в компании Кощеевича.

Зато стало понятно, почему лучник нервно хихикал в ответ на её просьбу о водичке. В Диви бытовало мнение, что Кощеевич в своё время именно так сбежал из плена. Мол, сидел без сил, разжалобил Радмилу, та поднесла ему воды – и привет. Даже Яромир в эту байку верил, пока не узнал, что его сестрица открыла темницу по доброй воле да по велению сердца.

Ясно было одно: это не те дружинники, которые, согласно идее Пушка, должны были им помочь: донести, обогреть, напоить и накормить. Ну и влипли они с Лисом… Теперь хочешь не хочешь, а придётся как-то выкручиваться.

– Тогда доставьте меня к царю и сами убедитесь. – Тайка протянула запястья, на которые тут же накинули верёвку.

– Ишь ты, какая борзая. Ты думаешь, мы всё, что в лесу нашли, к царю таскаем?

Бородач подошёл ближе и потрепал её по щеке. Он еще и руки распускает, негодяй! Тайка попыталась его укусить, но тот успел отдёрнуть руку и погрозил ей пальцем.

– Не беспокойся, ведьма, – сказал Лис, – меня они точно доставят. А я уж всё Радосвету расскажу…

Он поднял голову, но тут же уронил её снова. Ему было тяжело стоять даже с поддержкой дюжих молодцев.

– Отведите их в лагерь! – приказал бородач и напутственно шлёпнул Тайку пониже спины.

– Не смей! – прошипела она, обернувшись через плечо. – Я невеста Яромира, между прочим. Твоего командира. Если ты, конечно, на самом деле царёв дружинник. Как тебя зовут, кстати?

– Не твоё дело, ведьма.

Но Тайка никогда не сдавалась так просто:

– Страшно назваться, да? Или, может, имени своего стыдишься?

– Стыдиться мне нечего! – вскинулся бородач. – Миролюб я, Жаворонков сын. Между прочим, ты тоже не представилась, ведьма.

Имя совсем не подходило такому воинственному детине, а вот отчество… Оно показалось Тайке очень знакомым. Где-то она уже слышала про этого Жаворонка… Тайка присмотрелась к бородачу повнимательнее, и тут её осенило:

– Эй, а ты, случайно, не родич Любавушки? Той, которая в царских палатах прислуживает. Уж больно вы похожи.

– Сестра она мне…

Теперь Миролюб выглядел растерянным. Кажется, он начинал понимать, что перестарался.

– Вот и спроси у своей сестры, кто такая Тайка-царевна. Пусть расскажет, как мы вместе защищали Светелград от войск княжны Доброгневы, как вместе с ней тушили терема, когда те от огня горынычей занялись. Ты сам-то где тогда был, герой?

– С дружиной. На стене. Где же мне ещё быть?

– А если на стене, то почему ты не видел, на чьей стороне сражался Кощеевич в той битве? – напирала Тайка. – Ладно, и это тоже у сестры спроси. Может, у неё память получше твоей будет.

– Это как раз легко устроить. Ведите их в лагерь, ребята!

Миролюб первым зашагал по едва заметной тропке, ведущей вверх по склону. Идти было нелегко: от усталости и с непривычки Тайка всё время спотыкалась о корни. Кощеевич и вовсе потерял сознание. Теперь ребята Миролюба тащили его, взяв за руки и за ноги. Что ж, спасибо, что не волоком.

Через некоторое время, когда Тайка уже готова была тоже притвориться мёртвой, лишь бы не карабкаться по косогорам, они вышли на небольшое плато, поросшее диким кустарником. Тёрн и ежевика сплелись в колючую сеть, среди которой розовели цветы шиповника. Красиво, но совершенно непроходимо.

Тайка вздохнула, представив, как им сейчас придётся либо прорубаться, либо разворачиваться, но Миролюб что-то пробурчал себе под нос, и кусты расступились, явив взору тайный лагерь.

Из покрытого лапником шалаша навстречу им вышла девица в зелёной рубахе, штанах из мягкой замши и лёгком кожаном доспехе. Её толстая, в руку толщиной, коса была уложена вокруг головы и перехвачена тонким кожаным ремешком, тянувшимся вдоль лба. У пояса висел большой охотничий кинжал.

– Кого энто ты привёл, Миролюб? – спросила она, потягиваясь со сна.

Приглядевшись, Тайка не поверила своим глазам:

– Любавушка?!

В статной воительнице сложно было узнать нескладную смешную девицу, дочку писаря, которая некогда с шутками-прибаутками прислуживала Тайке во дворце, но, тем не менее, это была она.

– Ой, батюшки! Тайка-царевна, ты ли энто?! – Любава, охнув, всплеснула руками и сразу стала похожа на себя прежнюю. – Ишь, какая краля стала – не узнать!

– На себя посмотри! Вот уж кого действительно не узнать.

– А энто что такое? – воительница нахмурилась, заметив верёвки. – А ну развязать мою подругу немедля! Ишь, распоясались, мужики. Стоило разок глаза сомкнуть и не уследить – уже набедокурили.

Девушки обнялись, и Любава на радостях так сильно хлопнула Тайку по спине, что у той вырвался невольный всхлип. Силушкой воительницу боги не обидели.

– Вишь, сбылась моя мечта, – улыбнулась Любавушка. – Пусть теперича другие девки подушки пуховые взбивают да простыни стелют, а я царю послужу верой и правдой. Мы вражеских лазутчиков ловим с ребятами.

– И что, много их?

– А то ж! Всё время шастают тудой-сюдой. А ещё всякие бедолаги из Светелграда к нам бегут. Те, кому удалось вырваться из-под Ратиборова ига. Ужасти всякие рассказывают. И вот тут важно не оплошать: отличить настоящего беженца от засланца.

– А с этим-то что прикажешь делать, десятница? – кивнул Миролюб на Кощеевича.

– Уже десятница? Вот это да! – Тайка почувствовала гордость за подругу. Никто в неё не верил, а она мечтала, мечтала – и добилась. – Вели моего друга тоже освободить. И ему нужна помощь целителя.

Любавушка склонилась над Лисом, потрогала горячий лоб и покачала головой:

– Неужто плеть тодорца? Тогда медлить нельзя. Тащите его к Огнеславе, ребятушки.

– Ой, а может, не надо к Огнеславе? – испугалась Тайка.

– Надо!

За эти годы Любава явно привыкла командовать. А Миролюб, ещё недавно такой смелый, тушевался и опускал глаза. Теперь было очевидно, что брат только в отсутствие сестры выпендриваться горазд.

– В последний раз, когда я видела Огнеславу, она попыталась выдать нас Доброгневе, – сказала Тайка шёпотом, чтобы только подруга услышала. – Да, возможно, это не её вина. У неё тогда не было нити судьбы, и ею