Кости мотылька. Книга 7. Глаза падших - allig_eri

Наши глаза встретились. Я не увидел ничего живого в этих никогда не унывающих глазах. Но тревогу вызвало не то, что я увидел, а то, что это меня ничуть не потрясло, что в моей груди образовалось пугающее отсутствие всякого чувства — даже отчаяния.

— Логвуд собирает офицеров, — произнёс Маутнер. — Ты вовремя подошёл.

Ах, вот почему он вместе с Киларой.

— Он что же, ещё живой?

Капитан молчаливо сжал губы, без слов показывая, что даже в нашей ситуации есть темы, на которые нежелательно шутить.

А я шутил? Наверное… совсем чуть-чуть.

— Отдых не помешает. Не в курсе, сколько магов Первой ещё живы? — встряхнул я руками, с которых что-то закапало. Снег? Кровь?

— Не знаю. Гонец сообщил, что разведка наткнулась на ополчение, собравшееся возле Янтаря — пограничной деревни, отмечающей границы Магбура. Мы уже не просто близко, Изен, мы почти добрались.

— И что это ополчение? — нахмурился я, наконец отдав ему бурдюк.

Капитан потряс его, по весу определяя наполненность, а потом прицепил к поясу и хмуро пожал плечами.

— Пока наблюдают.

— Действуют в стиле Гуннара? — лающе рассмеялся я.

Звуки битвы на флангах стали чуть тише. Краткая пауза, несколько ударов сердца, чтобы передохнуть, залатать доспехи, перевязать раны.

Капитан взмахнул рукой, и мы пошли вдоль колонны беженцев.

— О чём хочет поговорить Логвуд? — спросил я через некоторое время. — И ещё более важный вопрос — я-то здесь при чём? Пусть обсуждают дела с генералами, у него их целых два.

— Отставить пререкаться, — рыкнул Маутнер. — Комендант принял решение.

Что-то в этих словах заставило меня поёжиться. Желание расспрашивать капитана, знавшего немногим больше меня, окончательно пропало. А Килара, похоже, вообще не настроена на разговор. Если появится возможность и вечером будет свободное время, нужно будет полечить её. И Ворсгола.

Ха, свободное время! Отличная шутка, нужно рассказать её Полосам, вместе посмеёмся!

Так или иначе, надлежит узнать, что задумал Логвуд. Подробности решения принадлежат ему. Этот человек ведёт вперёд армию, которая отказывается умирать. Мы за сорок часов не отдали врагам ни одной жизни беженца. Полторы тысячи солдат… плюют в лицо всем богам…

— Ты что-то знаешь об этих ополченцах? — всё-таки решил спросить я.

— Люди, которые не захотели прятаться за стенами Магбура, — ответил Маутнер. — Думаю Дэйчер должен знать больше. Всё-таки он ходил по окрестностям и собирал людей до того, как вернуться к нам с подкреплением.

— Значит решили нам помочь, — хмыкнул я. — Хоть кто-то…

— То, что они не спрятались в Магбуре, отнюдь не делает ситуацию лучше, — возразил капитан. — Кто знает, не заключили ли они тайный союз с Кердгаром Дэйтусом? Даже удара в спину не понадобится, только предоставление «свежего питья и воды», куда щедро сыпанут яду.

Нахмурившись, я кивнул. Очевидно. Но я так устал, что даже не задумался об этом. А ведь всё на поверхности! Что стоило этим людям попытаться купить преданность сайнадского воеводы? Как я успел узнать, различные подлости Дэйтус не просто любит, а по-настоящему обожает!

Я покосился на поток беженцев слева, пробежал глазами по рядам лиц — молодых и старых — под вечным маревом падающего снега. Несмотря на усталость, мысли помчались вперёд, и я почувствовал, что стою́ на рубеже, за которым — это уже было ясно видно — лежит последняя, отчаянная игра Логвуда.

«Комендант принял решение», — так сказал Маутнер. Что это значит? Что-то, что не понравится остальным? И его офицеры упираются, отшатываются от неуверенности. Неужели Логвуда поразило отчаяние? Или он просто слишком хорошо всё понимает?

Полторы тысячи солдат… всё, что у нас осталось.

— Ты хочешь, чтобы я сказал ему об этом, капитан? — посмотрел я на спутника.

— Логвуд знает о ситуации поболее меня, — поморщился он.

— И всё же.

— У нас нет другого выхода, — куда тише пробормотал Маутнер. — Мы должны довериться нашему руководству. И да, уверенности бы не помешало. Можешь сказать мне, что комендант делает верный выбор.

— Это ты сам можешь сказать, — не стал щадить я его чувств.

— Но не смею. — Маутнер поморщился, его покрытое ранними морщинами лицо скривилось, глаза потонули в тенях, он осунулся и будто сгорбился. — Это всё дети, понимаешь? Всё, что у них осталось — последнее, что у них осталось, Изен…

Я коротко кивнул, показывая, что объяснять ничего не надо — и уже это была милость. Я видел эти лица, почти начал их изучать — будто искал в них прошлого себя, свободу, невинность — но на деле искал и нашёл другое. Простое, неизменное и от того только более священное.

Может, так на меня действует то, что мне и самому есть кого защищать?

Полторы тысячи солдат отдадут за них жизнь. Какая-то романтическая глупость, не иначе! Неужели я хочу признания от этих простых солдат? Да и просты ли солдаты — просты в том смысле, что смотрят на мир и своё в нём место по-простому, прагматично? И разве такой взгляд не позволяет обрести глубинное знание, которое мне теперь чудится в этих измотанных, стёрших в кровь ноги мужчинах?

Посмотрев на Килару, я встретил ответный взгляд усталых глаз, будто она ждала, знала, что все мысли, сомнения и страхи приведут меня к этому вопросу. Заставят искать ответ именно у неё.

Женщина пожала плечами.

— Думаешь, мы слепые и ничего не видим, Изен? Мы защищаем их достоинство. Вот так просто. И в этом — наша сила. Ты это хотел услышать?

Верный упрёк. Я принял его. Никогда нельзя недооценивать солдата.

* * *

Эранпур — массивный холм с плоской вершиной, полкилометра в поперечнике, высотой более тридцати метров, бесплодное плато, продуваемое всеми ветрами. На юге, в долине Эранфит, где сейчас растянулась колонна, шли две насыпные дороги, сохранившиеся с тех времён, когда на холме ещё находился процветающий город, чьё название давно стёрлось из истории. Вроде как, бывший конкурент Магбура, который был разрушен в череде кровопролитных войн.

Обе насыпные дороги были прямыми, как копьё, и лежали на мощном фундаменте из каменных блоков: северная называлась Радаран — теперь никто ею не пользовался, потому что она вела к другой долине в безводных холмах и никуда более. Другая, Нериатос, тянулась