Рулевой. Книга 2. Испытание водой - Август Туманов

— Передай тому, кто умеет слышать, — сказал он и протянул его мне. — Не открывай сейчас. Просто положи туда, где не потеряешь.

Я взял конверт молча. Он был странно тяжёлый. Машинально сунул его в бардачок, как будто именно там ему и место. И вновь в машине тишина. Дорога по-прежнему бежала под фарами. Через пару минут пассажир сказал:

— Здесь останови. Дальше я сам.

Остановился, посмотрел на него в зеркало, но он уже вышел, тихо и незаметно. Еле расслышал шум закрывающейся двери.

Проехав пару кварталов, я потянулся к бардачку. Не потому, что хотел нарушить просьбу — просто что-то тянуло туда. Взял конверт в руки, осмотрел внимательно со всех сторон, ощупал пальцами, открыл.

Изнутри, словно живая, выползала тонкая, как волос, серая, пульсирующая нить. Она шевелилась, будто искала, за что зацепиться. Я аккуратно заглянул внутрь. Там внутри был целый клубок копошащихся нитей. И карточка с координатами.Никаких комментариев. Только адрес. Заброшенный кинотеатр за кольцом. Я знал это место. «Луч». Не работает уже лет двадцать. Почти забытое место, где некогда была жизнь. А теперь, похоже, будет встреча.

— Ну надо же! Какое незамысловатое приглашение. — послышался голос в голове.— Ну да, Шелест, ты прав. Идём смотреть кино?***

Кинотеатр «Луч» выглядел забытым памятником чему-то, что больше не имело значения. Обшарпанные бетонные колонны, гнутая крыша с выцветшей вывеской, облупленные плиты на фасаде. Окна заколочены, а там, внутри, за разбитыми рамами, прогуливался ветер.

Вышел из машины, сунул руки в карманы и направился к боковому входу. Конверт остался в бардачке, а странную нить, я положил в карман.

Сквозь пролом в ветхом ограждении я вошёл внутрь. Прошлогодние листья хрустели под ногами. Пахло сыростью и чем-то старым, пустым, неживым. Внутри, в зале, на том месте, где раньше была сцена, сидел незнакомый человек. Или по крайней мере, мне показалось, что сидит. Он выглядел так, словно врос в подиум. Спина прямая, тонкие, будто обтянутые кожей ветки, руки лежали на коленях. Их цвет был серо-жёлтым, как у дерева, давно высохшего под солнцем. Ладони покрывали глубокие трещины. Ноготь на указательном пальце правой руки расщепился до середины. Человек не шевелился.

Я застыл от неожиданности. Потом всё же сделал шаг вперёд.

— Доброй ночи! Это вы не меня тут ждёте?

Голова мужчины чуть качнулась в мою сторону. Голос был негромким и хрипел, как лифт старого панельного дома:

— Если бы я не ждал, ты бы не нашёл вход.

Я слегка прищурился, чтобы рассмотреть его в этой полутьме. Лицо незнакомца было настолько худым, что казалось голым черепом, но глаза… глаза были яркие. Не светились, нет, но в них что-то жило, как в пепле, в котором ещё теплятся угли.

— Как я могу к вам обращаться?

Прежде чем ответить, он медленно поднял свою засохшую кисть, дотронулся до груди, помолчал, и лишь потом сказал:

— Я Четвёртый Хранитель. Так и зови: Четвёртый.

— А что первый, второй и третий сегодня пропустят встречу?

— Один спит, другой сгорел, третий ушёл за грань.Он сказал это с такой будничной интонацией, что меня передёрнуло.

— Ладно, пусть будет Четвёртый. Как я понимаю, вы из Круга?

Он не подтвердил и не опроверг. Просто повернул ладонь вверх. На ней лежал совершенно гладкий камень. И теперь я понял, что он ждал не меня. Он ждал нить.

— Принёс? — спросил он.

Я достал небольшой клубок из внутреннего кармана. Он был холодным и безжизненным, как будто впавшим в спячку. Но стоило его поднести ближе к камню, как всё резко изменилось. Клубок вдруг дёрнулся, словно живой.

— Эта ваша непонятная штуковина почему-то шевелится, — сказал я.

— Она пока молчит. Но уже чувствует. Это значит, что ты ей подходишь.Он снова протянул ладонь.— Ты готов пройти туда, где время идёт назад?

— А у меня есть выбор?

Он скривил тонкие губы, похожие на две складки в сухой ткани.— Выбор есть всегда. Но это не твой случай.

Я передал ему нить. Он не взял её пальцами. Просто чуть наклонился — и нить сама легла на его ладонь. Камень вспыхнул едва заметным внутренним светом и снова погас.

— Мне передал эту вещь один пассажир такси. Странный человек. Просто сел в машину и оставил её. Почему он сам к вам не пришёл?

— Потому что не смог бы. Он всего лишь курьер. Служит только для доставки важных предметов. У нас есть такие особые люди, на которых не действуют большинство артефактов. Но они и не могут ими пользоваться. А вот с тобой нить оживает.

— Ну и что же это за артефакт?

— Это якорь, который выглядит как нить. Мы стараемся собирать фрагменты, оставленные теми, кто соприкасался с Лоскотухой. Эта нить — часть её круга. Без тебя она мертва. С тобой, сам видишь, она оживает и говорит.— Вроде бы её нельзя называть этим именем, сказал мне один ваш сотрудник.— Мне можно. — ответил Четвёртый Хранитель. — Она меня не слышит.

— Отлично, прояснили — на вас у неё выборочная глухота. А зачем мне во всём этом участвовать?

— Потому что в одном из таких фрагментов — след твоего деда. Он знал больше, чем говорил. Вероятно, знал её настоящее имя. Мы не можем вытащить эту информацию сами, нас туда не пускают. И ты, судя по последним событиям, её мишень. И... её дверь.

— О, мишень — это звучит прекрасно. — Не могу сказать, что был рад этому заявлению.

— Без тебя всё это бесполезно. А с тобой у нас есть шанс понять, как и почему она выбрала тебя. И как её остановить.

— То есть я ваш ключ?

— Да. Но и замок тоже. Без твоей метки нить молчит. А без нити невозможно открыть след.

Он посмотрел на камень в ладони, где теперь пульсировала слабая синяя жилка.

— Готов?

— Всегда готов. Только есть важный вопрос — я хочу знать, ради чего или кого рискую.

Он медленно кивнул, оценивая мои слова.

— Мы не спасаем мир. Мы сохраняем память. Чтобы кто-то после нас понял, с чего всё началось. А у тебя, возможно, после этого похода вскроется ещё один пласт родовой памяти деда.

Он сделал шаг в сторону. И я только