Конан и Вольные стрелки - Валерий Федорович Евтушенко

— Боюсь, — сказал он после некоторого раздумья, — сейчас это вряд ли возможно. Туранцы заперли нас тут и не дают даже высунуть носа. У Ксапура постоянно караулят несколько парусников, а ближе к устью Запоржки дежурят галеры.

— Но у вас же есть челны, — заметил Конан.

— Галеры не позволят нам выйти в море, — хмуро возразил Лутай. — Хуже того, если мы попытаемся это сделать, туранцы на галерах высадятся прямо сюда и вытеснят нас за пороги. Пока мы сидим спокойно, они нас не трогают, а стоит только высунуться…

Кошевой умолк и безнадежно махнул рукой. Глубокие морщины прорезали его лоб, словно он о чем-то напряженно думал.

— Нам бы крепость какую или, хотя бы форт соорудить в устье Запорожки, — продолжил Лутай после минутного молчания, — так ведь, если построить из дерева — сожгут, а камня тут нет.

Конан вспомнил каменоломне мимо которой они проезжали с Алтантуей. Конечно, далековато оттуда возить камень, но казакам все равно делать нечего, за неделю или две вполне возможно заготовить камня столько, сколько нужно. Он рассказал об этом Лутаю. Кошевой оживился.

— А что? Это вполне возможно. Возы у нас есть, коней хватит, а людей тем более. Завтра же обсудим этот вопрос с сотенными атаманами.

* * *

Обсуждение в совете атаманов оказалось бурным. Как обычно, у казаков любой вопрос, который можно было решить за десять минут, обсуждался часами. Все говорили, не слушая и перебивая друг друга, углубляясь в малозначительные детали, а к середине обсуждения вообще забыли о том, зачем собрались. Лутаю, молча сидевшему за столом, пришлось вмешаться и прямо поставить вопрос на голосование. За строительство крепости все проголосовали единогласно и Конан, примостившийся в уголке, так и не понял, о чем, собственно говоря, все спорили. Но как только решение было принято, кошевой вступил в свои права и оно начало выполняться с поразительной быстротой. Уже на следующее утро больше сотни возов и полтысячи каменотесов потянулись к отрогам Ильбарского хребта, где была заброшенная каменоломня. Работа спорилась, камни обрабатывались на месте, чтобы класть стены будущей крепости из одинаковых по размеру глыб гранита.

На острове тоже кипела работа, казацкий лагерь еще несколько дней назад напоминавший сонное царство, стал похож на растревоженный муравейник. Лесорубы валили в лесу сосны и лиственницы, плотники выдалбливали из них кили будущих челнов, вставляли в них ребра жесткости, распорки, монтировали скамейки, весла и уключины, и обшивали досками. Не переставая дымились смолокурни, так как «ласточки» необходимо было хорошо проконопатить и просмолить, чтобы не протекала вода. Каждый челн вмещал в себя два десятка казаков и выступал над поверхностью воды примерно на полтора локтя, что делало его незаметным для вражеских наблюдателей. Для казацких челнов опасность представляла лишь буря, но в южной части Вилайета бури случались не часто. Десятки кузнецов целыми днями били по наковальням тяжелыми молотами, выковывая сабли из железных полос, которые выплавлялись в примитивных доменных печах из пирита, залежи которого имелись в Ильбарских горах, магнитного колчедана, а чаще всего просто перековывались из кос. Здесь же ковали кинжалы, а также наконечники для грозных казацких пик длиной по шесть локтей и для стрел. Другие ловили рыбу, солили и вялили ее, создавая запасы этой самой ходовой казацкой пищи. Лучники отстреливали дичь, которую тоже солили и вялили. Казацкий кош готовился к войне.

Все это время Конан не сидел без дела, а как сын кузнеца, знавший толк в этом ремесле, помогал ковать сабли и другое оружие. Впрочем, здесь пригодилась больше всего его огромная физическая сила, а не знание кузнечного искусства.

Когда прибыли первые возы с камнями, киммериец деятельно включился в строительство будущей крепости. Строить ее стали на левом обрывистом берегу Запорожки, где проходил фарватер. Не особенно мудрствуя, выстроить ее решили в форме четырехугольника со стороной в пятьдесят шагов. Работа кипела споро. Вырыв ров под фундамент, заполнили его прочными гранитными глыбами, на которые устанавливали обработанные камни, скрепляя их разведенной известью с песком. По углам стены делались толще, так как здесь наверху предполагалось установить камнеметательные машины.

Туранцы, подплывавшие на своих галерах близко к устью Запорожки, замечали повышенную активность казаков, но те не делали попыток выйти в море, поэтому морская стража не придавала их активности большого внимания. В прежние годы на самом Волчьем острове было немало туранских лазутчиков, но Лутай, став кошевым атаманом, ввел новое правило приема в казаки, согласно которому личность кандидата должны были подтвердить не менее двух человек. Это правило не имело особого значения, когда записываться в казаки приходили люди из селений за порогами, их, как правило, знали, зато для лазутчиков была создана преграда, которую они преодолеть не могли. Поэтому в течение последних двух лет туранские власти слабо представляли, что происходит в казацком коше. С другой стороны, их это мало интересовало, главное, чтобы казаки не высовывались в море.

Забеспокоились туранцы только, когда над деревьями и кустарником на берегу Запорожки выросли стены гранитной крепости. Командующий морской стражей у Ксапура, поняв грозящую им опасность, приказал галерам войти в устье Запорожки и высадить десант, чтобы захватить крепость и разрушить ее, но Конан, фактически руководивший строительством, был готов к такому развитию событий. Хотя строительство было еще не закончено, но на углах крепости, обращенных к морю, на поворотных кругах уже были смонтированы камнеметательные машины, перезарядка которых требовала не больше двух минут, так как глыбы камней лежали рядом. На стенах крепости выстроились в ряд лучники, держа в руках луки. Как только галеры вошли в зону поражения, их забросали камнями, пустив несколько ко дну, а остальные подожгли лучники зажженными стрелами. С большими потерями галерам пришлось отступить и ближе чем на два фарлонга к устью Запорожки не приближаться. Командующий морской стражей счел за лучшее не доносить в Аграпур об этом инциденте, обоснованно опасаясь гнева Йилдиза, но пустить все на авось тоже было нельзя. Надо было придумать какой-то хитрый план, чтобы уничтожить выстроенную казаками крепость, избежав обвинения в бездеятельности.

Эта первая, пусть и не очень большая, победа над туранским флотом была воспринята казаками с ликованием. Многие только теперь до конца осознали, какое преимущество им создал этот каменный форт в устье Запоржки и поняли, что теперь Волчьему острову не страшны туранские корабли. Морской поход, о котором прежде оставалось только мечтать, становился лишь делом нескольких недель.

Но прежде требовалось достроить крепость до конца, оборудовать ее внутри жилыми помещениями, в которых мог бы разместиться гарнизона, построить склады на случай осады. Всем этим