Александра. Большая игра. (книга вторая) - Олег Ростов

атаманом и видел, как тот тайно встречался с князем Андреем недалеко от удела Старицкого. А ещё показал все захоронки атамана. А там много что было. И золото, и серебро, и меха, и ткани, и другие дорогие товары. Всё это атаман, по указанию Андрея, должен был вывезти в Литву, куда собирался после моего убийства и разграбления твоей казны сбежать сам. И жить там вольно. Вкусно есть, сладко пить. И бороться против тебя.

Я видела, как Василий вновь побледнел. Стиснул челюсти. Его правая ладонь, которой он поглаживал мою коленку сжалась в кулак.

— Васенька, успокойся. Ничего этого уже не будет. Андрей тихо сидит в своём уделе. Он ещё не знает, что мне известно, а теперь тебе. Но в курсе, что сбежать ему не дадут. Заслоны стоят от его удела и до самой литовской границы.

— Это точно известно, что он напрямую связан с разбойничьей шайкой?

— Да. Атаман сначала молчал. Но у Вяземского-старшего хорошие палачи. Он заговорил. Правда по началу утверждал, что сам всё организовал. Что князь Андрей тут ни при чём. Но потом и в этом сознался, подтверждая слова своего помощника. Всё записано в опросных листах. И ты сам можешь допросить их обоих.

— Допрошу. Это обязательно. Хочу сам, своими ушами услышать. А потом обоих на кол.

— Не торопись, любый мой.

— Не понял, Александра?

— Атаман обязательно сядет на кол или пусть его колесуют. Мне всё равно. Но он должен свидетельствовать против твоего брата на суде, который надо провести. Чтобы никто не сказал, что ты тайно велел убить брата, опасаясь его притязаний на престол. А ведь если суда не будет, и ты решишь разобраться тихо и по семейному, так и скажут. А Андрея ещё и запишут в мученики, как святых Олега и Глеба, невинно убиенных. А оно тебе надо?

Василий пристально смотрел на меня. Потом покачал головой.

— Не надо, Саша. Мне ещё татя, пусть он и мой брат единоутробный, записывать в мученики. Но ты права. Но после суда на кол.

— Атамана да. Но вот его подручного, я ему обещала жизнь. Малый он ловкий и беспринципный. Я хочу использовать его в некоторых делах. Он будет полезен. И служить будет преданно.

— Уверена, что не предаст тебя, как своего атамана?

— Уверена. Он прекрасно знает, что если переметнётся куда или к кому от меня, его на дне морском найдут и показательно и мучительно казнят. И ничто его не спасёт. Да и присматривать за ним будут.

— Ладно, забирай его. Вот видишь, жена моя, мне для тебя ничего не жалко.

— Спасибо, родной мой.

— А кто третий, кого ты в живых оставила?

Глядя на Василия, я засмеялась. У супруга удивлённо изогнулись брови. Отсмеявшись, произнесла.

— Василий, третий полоняник, это очень интересный экземпляр.

— Что за экземп… Тьфу. Опять слово басурманское?

— Экземпляр, то есть образец, представитель мужской половины человечества. Беспринципный, без чести и совести проходимец и авантюрист, пусть и дворянского звания. Это лях, Ян Собесски. — Сказав, замолчала и с улыбкой смотрела на Василия. Великий Князь задумался.

— Ян Собесски… Что-то знакомое… Подожди, а разве не его браться Вяземские взяли в полон на границе лет пять или шесть назад?

Я кивнула.

— Да, милый, его.

— И взяли его с твоей помощью? И если бы не ты, их самих литвины захватили бы?

— Совершенно верно.

— А потом этот лях сбежал от них, хотя давал слово не пытаться это сделать и дождаться выкупа.

— Да, всё так и было. — Я опять кивнула, улыбаясь.

— И тут он вновь попал к тебе в полон, Саша! — Василий захохотал. Я тоже засмеялась. — Ой не везёт ляху. Планида у него такая, быть твоим пленником, Александра. От судьбы не уйдёшь.

— Я ему тоже самое сказала. Именно Собесски командовал наёмниками из Польши и Литвы. Они были хорошо вооружены и экипированы. Намного лучше лесных татей, с которыми и вступили в сговор.

— Ну уж этого ляха ты не будешь защищать. И за нападение и покушение на убийство Великой Княгини Московской и воровства, и разбоя казны моей его явно надо на кол.

— Согласна. Казнить именно как разбойника и душегуба. А не как высокородного дворянина. Но давай дорогой мой, здесь тоже не будем торопится. Посадить на кол всегда успеем. А из казематов Разбойного приказа он не сбежит. Их троих особо тщательно охраняют и стерегут.

— Поясни, Александра? Ты что-то задумала?

— Да. Тут намечается хорошая интрига. Я бы сказала, оперативная игра и вербовка одного очень влиятельного православного литовского магната.

— При помощи этого ляха?

— Ян будет у меня в качестве инструмента вербовки. Всё дело в том, что нападение на мой поезд, моё убийство и разграбление казны, это только одна сторона медали. Но есть и другая. Василий, ты не забыл, что я не только Великая Княгиня Московская и Королева Ливонская. Но я ещё и прямой потомок древней королевской династии Нибелунгов. Я и Елена. И это признано всеми аристократическими семьями Европы. В том числе и правящими династиями. Я же тебе писала, сколько представителей аристократии съехались в мою коронацию.

— Я знаю.

— Ну вот. Представь, чтобы было, если бы всё задуманное нашими врагами получилось? Учитываем, что мир между Москвой и Литвой не заключён. Как и между Литвой и Ливонией. А это возобновление полномасштабных боевых действий с востока и севера. Плюс началось бы полномасштабное вторжение в южную Литву с заходом в Польшу войск калмыков-ойратов и татар, при поддержке артиллерии Корпуса.

— А ты уверена, что это вторжение началось бы?

— Уверена. Я уже просчитывала такое. Даже если бы карачи-беки Ширины и Мансуры попытались бы выждать время, им не дали бы этого сделать, те же самые монголы-ойраты, которых мы называем калмаками, плюс казанские беи, которые точат на крымчаков свои зубы. Все они вцепились бы Шириным и Мансурам в глотки. А что нужно сделать, чтобы этого не произошло? Правильно, Государь мой, отправится с ними в поход на Литву.

— А почему ты думаешь, что калмаки пошли бы мстить за тебя?

— Потому, Василий, что их орда смогла так действовать успешно против ногаев и казанских биев, что их поддерживала Москва. И непосредственно поддержка шла через меня. В том числе усиление ойратов эффективной артиллерией, чего раньше у них не