Русь - Виталий Манческо

вот Светлане – продавщице моей, как раз помощь-то требуется, давно она уже просила напарницу, не справляется сама, народа много, а рук не хватает. Пойдешь работать ко мне?.. -он вновь остановился, посмотрел на женщину, а та молча кивала каждому слову и какой-то оптимизм расплывался на лице у нее, и он продолжил: -Все одно лучше чем полы в школе протирать да насмешки выслушивать, да и зарплата побольше-то будет! Так как?..

– Я согласна, -продолжая кивать ответила Надя. -Согласна!

Ещё с пол-часа они цедили по рюмке спиртного и в этом процессе он рассказывал ей о работе, её тонкостях, графике, грядущей зарплате… Надя внимала каждому слову, задавала вопросы, слушала ответы и коль было что непонятно, она вновь переспрашивала. По пристальному взгляду, по жажде узнать все до самых мельчайших деталей, было видно её неудержимое рвение. Договорились на том, что завтра к дести утра она придет в магазин и на несколько часов заступит на стажировку, а через день, если её все устроит выйдет на полноценную рабочую смену.

– Спасибо вам огромное, спасибо! -начала раскланиваться Надя. -И завтра же вечером, сразу после работы, в полицию вновь пойду, я их достану, примут они у меня заявление, -говорила она уже бойко, с пылом в сердце да задором в словах. -В жизни этой надо бороться: за счастье, за будущее, за ребенка своего, да за все надо сражаться и надежду не терять!

Когда последняя капля была выпита, а все нюансы завтрашнего дня были оговорены, Надя ещё несколько раз поблагодарила Данилу и решила идти домой, набираться сил на предстоящий трудовой день, да ждать свою доченьку. Данила вручил денег на такси и пошел провожать её к выходу.

В коридоре стоял тот же самый охранник, только взгляд его уже был не суровым и увидев Надежду он коротко улыбнулся да извинился пред ней. Данила отворил двери и они вышли на улицу, и едва нога переступила порог бара, как свежий ветер обдал его тело, уличные огни врезались в глаза, а шумный гвалт вечера заменил ритмы джаза.

Все было как и прежде: выпившие компании, уличные проститутки, торговцы суррогатными веществами, студенты ищущие приключений, бездомные в ожидании милостыни и отдаленные сигналы клаксонов. На той стороне дороги Данила увидел такси и это был тот самый Форд, модели Т-34, на котором он приехал сюда, он будто и вовсе не уезжал, а лишь сменил место парковки. Он улыбнулся и показал Наде одиноко скучающую машину, на той стороне улицы. Женщина нежно улыбнулась, на несколько долгих мгновений вцепилась благодарными глазами в спасителя и коротко ему поклонившись, развернулась да побежала к черному Форду: руки её крепко прижимали сумочку к серому свитеру, растрепанные волосы ещё более растрепались в потоках легкого ветра, а ножки буквально пружинили по пешеходному переходу, будто горделивая лань скачет по зеленым лугам. Сияющий белый автомобиль возник из неоткуда и словно стрела врезался в Надю. Почти не сбавляя скорость он протащил её метров двадцать, а когда тело её выкатилось из под черных колес, машина набрала ещё больше скорости и стремительно скрылась из вида.

Номеров он не запомнил, он даже не успел разглядеть марку машины, на столько быстро произошло сие происшествие и как только первый миг стресса отпустил его, он побежал к телу: сердце его бешено колотилось, тело покрылось струями пота, а рот глотал окружающий воздух, но его все не хватало и он никак не мог надышаться. Подбежав к Надежде вплотную он обомлел, замер на месте, не смея верить тому что было пред ним. Руки и ноги были изломаны – вывернуты в разные стороны, вместо лица зиял кусок кровавого мяса, из которого вверх, в темное небо, смотрели широко раскрытые глаза, грудь ещё издавала признаки жизни, но не успел Данила моргнуть, как тело женщины уже не дышало. Медленно и совсем незаметно, из под мертвого тела, стало расплываться густое, бордовое, пятно крови.

Длинный черный катафалк, довольно старой модели, подъехал минут через десять. Колеса машины проскрипели и остановились прямо возле бездыханного тела; из кузова вышли две громоздкие мужские фигуры обличенные в серые халаты, из багажника они достали проржавевшее корыто, закинули в него труп и накрыли его грязным целлофаном. Все это время Данила стоял посреди дороги, в одной лишь тонкой рубахе, промозглый ветер обнимал его со всех сторон, но он совсем не замечал холода; мысли его находились не здесь, а там, за столиком в баре, в общении с новой знакомой и все ещё отрицая произошедшее.

Багажник катафалка отворился, ржавое корыто залетело вовнутрь и едва дверцы успели захлопнуться, как пропищал какой-то сигнал. Одна из фигур в сером халате затянулась дешевой сигаретой, пустила дым в небо, бросила окурок на землю, громко выплюнула зеленые сопли, и плюнула их в то самое место, где минуту назад лежала Надежда, прямо в лужицу крови и совсем уж обыденно бросила напарнику: «Опять кто-то сдох – поехали».

История незнакомца

Ещё какое-то время, он простоял на дороге, пока пролетающие машины не начали сигналить ему и лишь только тогда, он сошел с дороги на тротуар. После, он ещё минут десять пытался дозвониться в полицию, а когда ему все же удалось это сделать, то на другом конце линии он услышал отстраненный монотонный голос женщины. Он тут же бросился рассказывать о случившемся происшествии: говорил он сбивчиво, запинаясь, перескакивая через слова и предложения, да описывая совсем уж не нужные подробности. Слушали его внимательно, не перебивая ни на секунду, не уточняя каких-либо нюансов, даже не поинтересовались номером транспортного средства, учинившего преступление, а когда он завершил свои мятые показания и спустя ещё несколько секунд тишины, с другого конца линии раздался все тот же рутинный голос:

– Тело забрали?

– Да, -спустя секунд пять и в полном недоумении ответил Данила. -Но машина ведь скрылась, человек погиб, а убийца… машина… насмерть сбила и уехала!

– Но труп-то забрали, -буркнул голос.

– Так преступник-то скрылся… да он и не притормозил даже, просто пронесся будто под колеса кот бездомный попал и дальше поехал… он же ещё так кого сбить может, да и человека ведь уже не воротишь! -с нарастающим раздражением говорил Данила.

– Да вы не волнуйтесь, -все так же равнодушно пробормотал женский голос. -Тело привезут, посмотрят что за человек, может оно и к лучшему, что сбили его.

– Как так?! -вскипел Данила.

– Холопом больше, холопом меньше – на всех-то времени нет.

Негодование буквально разорвалось внутри него: тысяча игл впились в глаза, уши, щеки, пронзили череп и достали до мозга, разрезав его на мелкие части. В мыслях его воцарился хаос. Всего доли секунд он собирал раскиданное замешательство, а после разразился громкой тирадой в которой возмущения, обвинения да густая порция отборного мата, разносились на добрый десяток метров; однако там, на другом конце линии, уже давно повесили трубку и никто не слушал его, был только заинтересованный взгляд проститутки, стоящей в метрах пяти от него, да ухмылки бездомных, сидящих на полу возле соседнего бара. Когда же поток брани иссяк, он понял, что вся злость впустую, что окружающие лишь потешаются над его чувствами, что всем абсолютно начхать на жизнь незнакомой женщины и в тот же самый момент, промозглый ветер обдал его тело. Он стоял на тротуаре, в тонкой рубахе, в шагах десяти от входа в Мертвый Енот; бездомные уже не смотрели в его сторону, а как и прежде просили милостыни у проходящих прохожих; возле стояла компания шебутных студентов, их было шесть или семь и все они, как один, держали за щекой карамельки; проститутка слева, развернула черную этикетку, аккуратно положила леденец себе в рот и стала далее выглядывать очередного клиента; почти каждый проходящий, что встречался глазу Данилы, сосал новомодную конфету. Вся улица напоминала гигантскую стаю ворон, вдоль и поперек кишели черные шуршащие бумажками, с красной