Vita Damnata - Л. Гаатвин

— А так бы ни-ни? Если бы не голод “зверя”? — заулыбалась я.

— Ну… — Петер стушевался. — Ай, отстань. Смерть одного — хлеб для другого.

Я пожала плечами. Петер любил сыпать пословицами своего народа, смысл которых мне не всегда был очевиден, но в этот раз поговорка пришлась к месту.

— Почему не добил? — спросила я германца.

— Решил испробовать твой метод. — блондин подмигнул мне и указал длинным пальцем на Вадика.

— Я капаю своей кровью на рану жертвы, чтобы не осталось следов от зубов. — я мотнула головой, в знак того, что Петер немного небрежно повторил способ моей охоты.

— Точно! — щелкнул пальцами Петер, — сейчас, подожди. Надеюсь еще не поздно.

— Я тоже. Если он умер, то не сработает. Давай живее. — поторопила я блондина.

Петер прикусил фалангу указательного пальца. Красная капля уселась на тонких линиях кожи. Я покачала головой:

— Этого не достаточно. Рана у Вадика слишком большая.

Петер сильнее впился резцами в свой палец, кровь блондина тонкой струйкой закапала на сидушку дивана. Я кивнула, этого должно было хватить. Германец ткнул окровавленную фалангу в разорванную плоть Вадика. Рана на полуживом теле мужчины за секунду стянулась, порозовела, словно свежий шрам, а через мгновение и вовсе на плече мужчины не осталось и следа от зубов Петера.

Германец улыбнулся и потрепал полуживого незнакомца по рыжим волосам.

— Смотри-ка работает!

— А ты не верил?

— Ну как тебе сказать, верил, но сам-то ни разу не пробовал. — блондин пожал плечами и держал ворот футболки Вадика оттянутым, проверяя не появится ли рана вновь.

Я промолчала и села по другую сторону несчастного, умирающего мужчины на диван.

Петер потянулся и повернулся ко мне. Его лицо наполовину закрывал профиль ни живого, ни мертвого Вадика, создавая причудливую оптическую иллюзию.

— Ну-с, пришла поспать ко мне? — Петер подмигнул почти бесцветным глазом.

Я кивнула и оглядела жилище Петера. Слабый свет торшера не мог осветить всего пространства огромной комнаты, что была одновременно кухней, гостиной, кабинетом и спальней германца. Высокие стены из стекла и такой же прозрачный потолок были плотно зашторены светопоглощающими роллетами. По обстановке жилища германца можно было предположить, что Петер был творческой, увлеченной современным искусством и новинками мебельного дизайна натурой. Причудливой формы диван, формой напоминающей рукописную букву “С”, огибал прозрачный стеклянный журнальный стол, который будто парил над длинным шерстяным ворсом круглого синего ковра. Светильник торшера из гутного желтого стекла, покоился на столетней треноги из светлого древа от синематографа (камеры на которую снимали фильмы век назад); аудиосистема цвета хрома, с синими огоньками, будто подаренная инопланетянами, словно сошла со страниц книг научной фантастики, столь любимой "отцом" Петера — Романом; кровать в закутке, обитая синим бархатом, над изголовьем которой висели абстрактные картины, написанные, как казалось, очень ленивыми художниками, не знающими основ изобразительного искусства. Одним словом — дом Петера был воплощением пристанища художника, артиста, поэта. Но все эти эпитеты не относились к германцу. Он всегда приобретал для себя жилье с уже обставленной мебелью. Ни грамма индивидуальности, никакого намека на характер самого Петера в этом помещении не было. Единственное, что по-настоящему принадлежало блондину — небольшая холщовая торба, распухшая от вещей у входной двери — “тревожный чемоданчик” на случай быстрого бегства из города или даже страны.

Я провела ладонью по лицу, потерла глаза и тихо сказала:

— Я облажалась.

— Да ну? Тебе не впервой. — засмеялся Петер. — Это связано с теми двумя, что я сжег в субботу? Или с теми, что в подвале автобусного парка. Роман мне уже сообщил. Как раз хотел завтра поехать за ними.

— И то и другое. — пропыхтела я.

Петер хлопнул себя по коленям, вскочил с дивана. Вадик рухнул головой мне на плечо.

— Ай, да ладно тебе. Совсем поникла. Чай хочешь?

Я отказалась от предложения германца.

Петер двумя широкими шагами подошел к кухонной столешнице и включил электрический чайник.

— Так что случилось-то?

Я села поудобнее, усадила Вадика прямо. Его голова запрокинулась на спинку дивана, а рот раскрылся, словно в беззвучном крике.

Я рассказала о найденном полицией на пустыре трупе, о том, что майор Иванов считает меня выжившей заложницей секты и о том, что я не смогла его убить, я видела в майоре своего Ивана, умершую двести лет назад любовь.

Петер слушал, иногда отвлекаясь на еле слышные стоны умирающего Вадика и кипящий чайник.

— Неужели этот Иванов так похож на того охотника? Мне мои коллеги в крематории сказали, что приезжал какой-то хмырь из полиции, но лично я с ним не встречался. Хоть бы одним глазом посмотреть на современное воплощение твоей единственной любви.

— Я тебе клянусь, у него даже шрам есть на плече, такой же, какой был и у Ивана.

— А ты не думала, что этот майор и есть твой Иван. Ну знаешь, возможно мы не единственные бессмертные в этом городе. В конце концов, вон сколько преданий по всему свету о вурдалаках.

— Я видела, как умер Иван. Я его хоронила.

— Все мы умерли, Анна. — медленно, взвешивая каждое слово, ответил Петер, — А потом воскресли.

Я помолчала. Размышления захватили мой разум. Мне не приходило в голову, что это могло бы быть возможно. Но тут же мотнула головой. Иванов не знал меня. Никогда, до нашей встречи в каморке охранника парковки, не видел. Или же, так же как и я, посчитал, что я очень похожа на его двухсотлетнюю любовь и не выказал удивления? Но Иван знал о моей природе. Если бы мой охотник тоже был бессмертным как и я, за двести с небольшим лет, он бы дал о себе знать. Нет, мимолетная надежда окончательно угасла в моем сердце.

Петер улыбнулся, заваривая себе пакетик черного чая в кружке.

— Да ладно, это так, я фантазирую. Читал в "инете"…

— Где? — переспросила я.

— В интернете… — закатил глаза Петер, — что у каждого человека на земле есть шесть идентичных двойников. То есть вот живет Вадик, — Петер мотнул головой в сторону уже не подающего признаков жизни мужчины, — а по земле раскиданы еще пять таких же рыжих мужиков, с тем же карим цветом глаз, с такими же точно веснушками на груди, и таким же носом-картошкой. Так, что да, — пожал плечами блонди, — такое бывает.

— Но это сводит с ума. — прошептала я, — Из-за того, что майор настолько сильно похож на Ивана, я не смогла его убить.

— И что мы будем делать? Мне — то