Наследник. Тайны рода. Том 2 - Мэт Купцов

И — замираем.

На полу, у самого входа, в беспорядке валяются трупы людей. Нет, не просто людей. Наших двойников. Моего. Арсения. Маши. Нины. Васьки. Лицо каждого — искажённая гримаса ужаса.

Медленно оглядываюсь на брата.

— Я, конечно, не суеверен, — произношу, ощущая, как холод сковывает сердце, — но, кажется, нам здесь не рады.

— Это предупреждение, — сипло произносит главный некромант — Нина Сергеевна.

— О чем? — бросаю я.

— О том, что соваться сюда не следует.

— У нас есть выбор? — с сарказмом интересуюсь я. — Не вы ли, любезная тетушка Нинель с дорогой вашему сердцу племянницей Марией, сегодня сожгли мой особняк до тла?

— Барон, — твердо произносит она. — Это не повод совать голову в пекло!

— Нет, это повод, теперь всем нам постараться завоевать безопасное место для жизни.

Некромантка с раздражением ведет плечом.

— Заодно, думаю, и провинившаяся Маша попрактикуется в вашем ремесле на благо общего дела, — с иронией добавляю я.

Конечно, я не ждал, что будет легко. И потащил их сюда совсем не потому, что сгорел особняк.

Перед решающей схваткой с Захаром, хотел подкопить сил у древнего магического материнского рода.

Если, конечно, получится.

Этот родовой особняк рода Шумских оброс такими устрашающими легендами, что никто сюда не суется уже пару веков.

Говорят, в свое время находились смельчаки. Но никто из них назад не вернулся.

Сгинули, как в лабиринте!

— Впрочем, вы, Нина Сергеевна, не обязаны с нами туда идти, — замечаю я.

Некромантка только презрительно дергает плечом, и продолжает свой путь вместе с нами.

* * *

Открыв тяжёлую дубовую дверь, и пройдя пыльным длинным коридором мы шагнули прямиком в иное столетие.

Вокруг — сияние хрусталя, огни свечей, аромат мускуса и дорогих пряностей.

— Ой-ёй-ёй, барон, это же не коридор, а прямая кишка времени! — над ухом сипло хихикает мой фамильяр Зир.

Но мне не до смеха.

Через портал времени мы провалились в 16 век…

Ошеломленные стоим на входе в огромный зал, перед нами разворачивается картина, достойная кисти Тициана — русский бал шестнадцатого века.

Высоченные потолки — выше, чем в нашем времени. Не экономят на дереве и лепнине. Огромные люстры светят так, что кажется, будто день не кончался вовсе.

По стенам — тяжёлые гобелены с изображением битв, всадников, да сцен охоты. В воздухе парит музыка — скрипки, лютни, редкие трубы.

Дамы в парчовых платьях, с высокими причёсками, сжимают веера и ведут неспешные разговоры, изредка одаривая кавалеров взглядами, в которых читается вся гамма чувств — от скуки до открытого вызова.

Кто-то танцует — медленно, чинно, с той размеренностью, которой в нашем веке уже и не встретишь. А кто-то стоит у стены, прищуриваясь, словно волк, оценивающий возможную жертву.

Бояре обсуждают, как всегда, своё.

Политику, земли, новые указы государя. Бросают сдержанные, но внимательные взгляды на новых гостей. Чувствуется, что каждый здесь — игрок в сложной шахматной партии, где ход не всегда предсказуем, а проигрыш может стоить не только состояния, но и головы.

И тут сквозь толпу, опираясь на трость, к нам идёт сам хозяин вечера — граф Лев Шумской. По совместительству, наш прапрадед.

Высокий, крепкий, хоть и пожилой. Лицо в морщинах, но в глазах — стальной блеск. В нём чувствуется воля, тот стержень, который делает людей не просто знатью, а вершителями судеб.

Рядом с ним — его супруга, всё ещё удивительно красивая женщина с чёрными, как смоль, волосами. Её взгляд скользит по нам, и я чувствую, как внутри что-то холодеет. Не то чтобы она враждебна — нет, это что-то иное. Как будто она видит нас насквозь.

— Демид. Арсений, — говорит граф Шумской, останавливаясь перед нами. В его голосе нет сомнений. — Я знаю вас. Вы — мои праправнуки, — с холодной учтивостью продолжает он.

Зир отзывается мгновенно.

— Барон, а не пора ли смываться? У него такой тон, как будто он знает что-то, чего не знаем мы.

Напрягаюсь, но сохраняю вежливую улыбку.

— Удивительное совпадение, граф, — начинаю я, но он лишь качает головой.

— Это не совпадение. Вы вернулись. Как и было предсказано.

Толпа вокруг мгновенно притихает.

Я ощущаю, как взгляды вонзаются в нас со всех сторон.

— Вернулись? — переспрашивает Арсений. В его голосе больше любопытства, чем страха.

Дед Шумской кивает. Его супруга сжимает его руку, но не произносит ни слова.

— Пойдёмте. Нам есть о чём поговорить, — говорит граф, разворачивается и направляется к выходу из зала.

Я бросаю взгляд на Арсения, он едва заметно кивает. Делать нечего — мы следуем за нашим… прапрадедом.

Зир продолжает нашёптывать.

— Барон, что-то мне подсказывает, что это не та встреча с родственниками, о которой вы мечтали. Сейчас начнётся что-то странное, я чувствую.

И он не ошибается.

Потому что едва мы заходим в соседний зал, дверь за нами захлопывается. Раздаётся странный звук — то ли скрежет, то ли злобный шёпот, и в ту же секунду я понимаю — выхода отсюда уже нет.

Кто-то за моей спиной произносит.

— Замок запечатан. Теперь всё зависит от вас.

Чувствую, как холодок пробегает по спине.

Кто-то знал, что мы придём.

И этот кто-то явно не собирается отпускать нас просто так.

Глава 17

Стою в холле фамильного особняка, запечатанного, как склеп древнего короля.

Стены — массивные, из черного гранита, украшены барельефами с угрюмыми лицами моих предков, которые, судя по их выражениям, совершенно не в восторге от моего присутствия.

Над нами — хрустальная люстра, в которой застыли капли магического огня, подрагивающие, как пламя в безветренную ночь.

— У меня предчувствие, — меланхолично сообщает фамильяр Зир, сидящий на плече. — В ближайшие полчаса кто-то из нас умрёт. Вероятно, ты. Или я. Или все вместе.

Мой брат-близнец, вонзает в меня испытующий взгляд. Он, конечно, рад бы поспорить, но ситуация такова, что ссориться в глухом магическом лабиринте — не самая гениальная идея.

— Нас заперли, — мрачно заключает Мария, некромантка, облачённая в строгий черный наряд, на фоне которого её глаза светятся, как две луны. — И, судя по ауре, это работа твоего предка.

— Граф Лев Шумской, — вздыхаю я. — Наш прапрадед решил устроить нам… небольшой квест.

Ответом мне становится грохот за спиной. Входная дверь, единственный путь к отступлению, исчезает