Наследник. Тайны рода. Том 2 - Мэт Купцов

Наступает тишина, нарушаемая только потрескиванием обугленных балок.

Затем вздыхает Арсений.

— Ну, зато дом теперь можно строить с нуля.

Тру руками лицо.

— Арс, ты предлагаешь в этой ситуации видеть положительные стороны⁈

— А что еще остается? — жмет плечами.

— Ох, бароны — тянет Зир. — Ну не зря же я всегда говорил, что в вашей семье гены разрушения очень сильны. Это талант, я бы даже сказал, семейная гордость.

— Зир, помолчи! — одновременно рявкаем с братом.

Фамильяр накрывает мордочку лапкой, но хвостом ухитряется изобразить некое подобие саркастического взмаха.

Я снова перевожу взгляд на пепелище и понимаю, что решать придется мне.

— Ладно, дамы и господа, — объявляю я, глубоко вздохнув. — У нас больше нет дома.

— Совсем нет, — хмыкает Арсений.

— И это значит, что нам нужна новая крыша над головой. Срочно.

Все переглядываются.

— И куда же мы теперь? — тетя склоняет голову, пристально глядя на меня.

Хищно улыбаюсь.

— Мы отправляемся…

Я осекаюсь. Если скажу это вслух, все точно меня не поймут.

Но решение принято.

Глава 16

Броневик сотрясается на ухабах. Машина урчит, как голодный демон, в недрах которого висит напряжение. Все гадают, куда я их везу.

Но озвучивать –рано.

Василий сжимает руль, как глотку заклятого врага, и шипит сквозь зубы что-то нечленораздельное.

Все на нервах.

Позади остался наш дом, точнее, его дымящиеся останки. Виновница трагедии — Маша, сидит, прижав к груди фамильяра Зира, и даже не пытается оправдаться.

— Ну, бывает, — говорит она с виноватым смешком. — Огонь — стихия капризная.

— Бывает? — выдаёт Арсений, заикаясь от злости. — Дом! Наш родовой дом!

— Какой еще родовой? — спорит она. — Вы же его за золото купили.

— Не купили, а выкупили! — поправляет брат. — Двести лет истории, проклятья, защитные чары, шесть этажей, башни, подземелья! Всё в пепел!

— Честно говоря, башни уже были накренены, — замечает тётя Нина, протирая очки. — И плесень в подвале завелась страшная.

— Ну да, чего уж теперь, — поддерживает её фамильяр Зир, лохматое существо неопределённого вида, лениво вытягиваясь у Маши на коленях. — Зато теперь у нас настоящий свежий старт. Знаете, как в книгах? Герои теряют всё и начинают сначала! Только без пафосных речей, пожалуйста, у меня от них шерсть дыбом.

— Ах ты, магический клоп! — Арсений возмущённо тычет в него пальцем. — Это тебе смешно? А где мы теперь будем жить⁈

Все замолкают. Вопрос резонный.

— У нас есть несколько вариантов, — спокойно говорю я, откидываясь на сиденье. — Городской особняк у реки…

— Продан.

— Родовое поместье на севере…

— Проклято.

— Замок деда?

— Захвачен нежитью.

— Хм. Тогда… у меня есть ещё одно место.

Многозначительно смотрю на всех, выдерживая паузу.

— Где? — наконец, спрашивает тётя Нина.

Называю поместье на западе губернии.

На секунду в броневике — абсолютная тишина. Потом взрыв.

— Ты сошёл с ума⁈

— Нет, серьёзно⁈

— Это хуже, чем нежить!

Зир вообще сворачивается в клубок и тихо скулит, как испуганный щенок.

— Вы же знаете, что там, — вклинивается в разговор слуга и сглатывает. — Там…

Думает, я не знаю. Еще как знаю, поэтому и еду туда. Но вслух говорю другое.

— Там нас никто не ждёт, — спокойно замечаю я. — И там мы в полной безопасности.

— В безопасности⁈ — подает голос Зир, но кто на него обращает внимание.

Мы подъезжаем.

Броневик резко тормозит, вздымая грязное облако брызг. Вываливаемся наружу.

Перед нами — огромный, древний особняк. Тёмные окна, словно пустые глазницы. Окружённый заброшенным садом, с глухими стенами, заросшими мхом. Легенда о нём ходила жуткая.

И я знал — сюда никто не посмеет сунуться.

Сзади — шёпот Арсения.

— Демид… а вдруг они всё ещё там?

Вдруг?

Ветер завывает. Где-то хлопает ставня.

Смотрю на дом, на его мрачную, неприступную громаду. И знаю — нам надо туда.

Шагаю по размытой мокрым снегом дороге, ведущей к родовому поместью моего прапрадеда по материнской линии -графа Шумского.

Небо, серое и тяжелое, как свинец, нависает над нами.

— Ты уверен, что нам сюда? — Арсений, мой брат-близнец, поправляет воротник плаща, бросая на меня хмурый взгляд.

— О, конечно, братец, — усмехаюсь. — Я даже скажу больше — уверен, что там нас уже ждут.

Арсений только фыркает.

Мы идем по нетоптаной дорожке, занесенной снегом. По бокам — остатки сада, в котором давно не ступала нога садовника. В воздухе стоит тяжелый пряный, гнилостный дух запустения.

Перед нами — старинный особняк.

Высокий, когда-то величественный, а теперь с осыпающейся лепниной, разбитыми окнами, он словно устало взирает на нас, ожидая, что мы решим его судьбу.

— Неуютное место, — бормочет Васька, наш преданный спутник и слуга.

— А чего ты хотел? Наследие графа Шумского — это тебе не трактир «Веселый повеса», — насмешливо замечает Нина Сергеевна.

Маша, её родственница и отныне преданная ученица, молчит, но её пальцы сжимают рукоять кинжала на поясе. Чует что-то, девочка.

И не зря.

— Нехорошее здесь место, — протягивает фамильяр Зир, сверкая янтарными глазищами.

Всматриваемся в темноту.

Внезапно прямо на глазах начинает сгущаться тень.

Она соскальзывает с особняка, вытекает из подвалов, слетает с карнизов. И из этой тьмы выступает — худой карлик в балахоне, его костлявые пальцы вытягиваются вперёд, а из-под капюшона видно лишь два пустых глазных провала.

— А вот и встреча, — выдаю я.

Карлик не отвечает.

Он только вздымает руки, и в следующий миг на нас опускается туманная сеть — липкая, стягивающая, затягивающая нас в себя, как паутина.

Бросаюсь в сторону, выхватывая из-за пояса кинжал, а Арсений ловко увертывается, перехватывая на себя удар.

Некромантки — Нина и Маша одновременно чертят в воздухе руны.

Вспыхивает белое пламя, прожигающее туман. Карлик шипит, но тут же откуда-то появляются ещё двое таких же. Они несутся к нам, их балахоны развеваются, как крылья ворон.

Начинается охота.

Хватаю первого, но он вьётся, как угорь. Арсений вышибает с ног второго. Нина ловит третьего магическим бичом, а Маша вонзает кинжал в его бесплотное тело — и карлик взвизгивает.

Мы хватаем их всех, затягивая в круг, и в этот момент двери особняка распахиваются сами собой…

Гулкое, тягучее эхо уходит вглубь