Наследник. Тайны рода. Том 2 - Мэт Купцов

— О, шикарный план! — говорит Арсений. — А давай ещё дверь запрем и скажем, что нас тут не было.

Нина недовольно вздыхает, снова вскидывает руки. Её пальцы дрожат — от концентрации.

Сильная она, но и нечто — не простой призрак.

Тени вокруг сгущаются, закручиваются, формируя что-то новое — мрачные фигуры с пустыми глазницами.

Одна протягивает руку прямо к лицу Нины.

— Ну, нет, — говорит Нинель и с размаху бьёт её заклинанием. Фигура осыпается пеплом, но на её месте сразу появляются две новые.

— Давай я помогу! — кричит брат, кидаясь вперёд с оберегом в руке. Обряд работает — нечто отшатывается, но ненадолго.

— Гениально, Арсений, — саркастично комментирует Зир. — Ты напугал его бумажкой.

— Это не бумажка! Это… ладно, может, бумажка, но заряженная!

Тени снова окружают нас. Нина крутит пальцем в воздухе, очерчивая руны. Я хватаю её за плечо.

— Эй, у тебя есть план?

— Да, — говорит она, и вдруг её губы трогает злая ухмылка. — Мы его на спор возьмём.

Моргаю. Что за бред!

— На спор? Ты хочешь уговорить бесплотный ужас на пари⁈

— А у тебя есть идеи получше? — хмыкает она.

Нечто колеблется, будто чувствует подвох. Оно меняет форму, но медленнее, словно задумалось.

— Ладно, — говорю я. — Давай попробуем. Эй, ты! Мы тут с Ниной поспорили — ты можешь исчезнуть или нет?

Тени вздрагивают.

Нечто наклоняется ближе.

— Если сможешь исчезнуть — ты победил, — добавляет Нина. — Не сможешь — мы победили.

Нечто колеблется, затем… исчезает.

Зир свистит.

— Вы серьёзно только что обыграли воплощение страха в игре с логикой?

Нина кивает.

— Ну да. Оно же из другого мира. Законы логики у него свои. А мы их подстроили под себя.

Брат всё ещё стоит с оберегом в руке.

— Так что, мы победили?

В ответ — тишина. И лёгкий, почти незаметный смех Нины Сергеевны.

— Пока забалтывали его, я вытянула из него магическую энергию. Было нечто — стало ничто.

Понятно- напиталась.

— Ладно, пойдемте искать остальных, — говорю я.

Свет фонаря в моей руке дрожит, отражаясь от каменных стен лабиринта, вырезанного будто в самом чреве проклятой земли.

Пахнет сыростью, древним прахом и чем-то еще — неуловимо чуждым, затаившимся в темных углах.

Мы идем втроем — я, брат Арсений и некромантка Нина.

Фамильяр Зир — мерзкое, но временами очень полезное существо, восседающее у меня на плече, — усмехается, демонстрируя свои остренькие зубы.

— Надеюсь, девчонка еще жива. Хотя, если честно, ей бы не мешало запастись новыми конечностями… вдруг пригодятся, — произносит он с сарказмом.

— Зир, заткнись, — шепчу я, вглядываясь в извивающийся впереди коридор.

Но вот коридоры расходятся, превращаясь в широкую залу, стены которой испещрены письменами.

В центре — Маша.

Она стоит, окруженная змеящимися тенями, клубящимися, извивающимися, словно голодные твари.

Мы видим ее профиль, решимость во взгляде, как она чертит в воздухе сложные руны. Вокруг нее сверкают всполохи темной магии, но твари отступают лишь ненадолго.

Они ждут, издеваются. Держат ее, как кошка мышь.

В темноте зала раздаются тягучие, протяжные шепоты. Они проникают в уши, давят на сознание, оседают липким туманом в голове.

Это не просто тени.

Это Демоны Молчания — они высасывают звук, мысли, волю, оставляя человека пустой оболочкой. Машины губы шевелятся, но звука нет.

— Долго же она тут варится, — шипит Зир. — Может, к утру сама справится? Или мы, как всегда, вляпаемся в какое-то дерьмо?

Но Маша уже оседает на одно колено. Демоны сжимаются вокруг нее, их образы становятся четче — длинные, тощие силуэты, лица — гладкие, как маски, глаза пустые. Один касается ее плеча — и цвет Машиных глаз гаснет, как лампа.

— Вот черт! — шипит Арсений, срывая со спины арбалет.

— Не черт, а Демоны Молчания, — поправляет его Нина Сергеевна, а сама уже чертит пальцами руну. Ее голос пронзает туман, словно колокол среди бури.

— Восстань, мертвая плоть! — и из земли вырываются костлявые руки, цепляясь за демонов, сковывая их движения.

Маша снова приходит в себя, в ее глазах вспыхивает осознание.

Она резко выбрасывает вперед ладонь — из нее вырывается поток черного огня, разъедающего ближайшую тень.

Демон отшатывается, визжит — или это мы чувствуем его вопль внутри, в собственных черепах.

Но их слишком много.

Один тянется ко мне. Я рефлекторно рублю по нему мечом, но лезвие проходит сквозь пустоту.

— Они не из плоти, — предупреждает Нина, — но у них есть связующая сущность.

Она роняет на пол кость, проводит пальцем по острому краю. Я чувствую, как воздух натягивается, становится вязким.

Нина шепчет древние слова, и из ее ладоней брызжет черное пламя, обволакивая ближайшего демона. Тот корчится, растворяясь в воздухе.

Арсений в это время уже находит способ бороться — он заряжает арбалет особыми стрелами, зачарованными заклинаниями, и выпускает их в черную мглу.

Каждая попадает в цель, и демоны оседают, как сдувшиеся оболочки.

— Надо быстрее! — кричит Маша. — Они уже впились в меня, мне не продержаться!

Мы бросаемся вперед.

Выхватываю из кармана амулет, сжимая его так, что ногти впиваются в ладонь. Круговая вспышка белого света отшвыривает демонов назад, но ненадолго. Они начинают сливаться, образуя нечто большее, ужасное, многорукое.

— А вот и их босс! — скалится Зир. — Все как по расписанию.

Многорукий демон ревет, разбрасывая нас в стороны. Мы встаем. Время на исходе. Нам нужно срочно придумать, как сразить эту тварь, прежде чем лабиринт поглотит нас всех. А в коридорах уже слышатся шаги… и это не наши союзники.

Тяжёлый удар демона швырнул моих товарищей к противоположной стене, как кукол из тряпок.

Их стоны раздаются глухо, приглушённые эхом подземелья. В воздухе пахнет серой, пылью и жареной плотью. Каменный пол трещит под массивными когтистыми лапами чудовища, я понимаю, что остаюсь один на один с многоруким демоном…

— Ой, ну вот опять! — раздается ехидный голос Зира у меня в голове. — Ты, конечно, герой, но может, в следующий раз просто притворишься мёртвым?

— У тебя гениальные идеи, Зир, — выдыхая, сжимаю кулак. — Жаль, что их нельзя применить.

Демон рычит.

Его шесть рук двигаются независимо друг от друга — двое из них вспарывают воздух когтями, трое уже плетут заклинания, а одна сжимает испещрённый рунами клинок,