Чужак. Особый магистрат - Константин Викторович Кузнецов

— Какими судьбами? — спросил Скворца.

Липо обернулся и, положив руку на плечо стоявшему рядом с ним юноше, представил:

— Джузеппе, мой септима ученик.

На лице Скворца возникла грусть. Он посмотрел на юношу и задумчиво протянул:

— Я помню первого. Кажется его звали… — оружейник замолчал.

— Риккардо, — ответил Липо.

— Точно, Риккардо! — улыбнулся Скворца, но грусть никуда не делась. — Как давно это было.

— Двадцать лет.

Мастер тяжело вздохнул и вновь посмотрел на юношу, и взглядом указал на сверток, что был у того за плечом.

— Пришло время?

— Нет. Но нам нужно провести обряд, — объяснил Липо.

Лицо оружейника покрылось морщинами. Он задумчиво посмотрел на маэстро.

— Разве правила разрешают поступать подобным образом?

— Нет.

— Тогда в чем причина?

— Есть подозрение, что первый осенний месяц принесет нам долгожданную Жатву.

Глаза старика округлились, широкие мозолистые руки задрожали, и он устало опустил голову. Его молчание продолжалось минуту, может быть, чуть дольше. Потом он приобнял Липо и указал на мастерскую.

— Пойдемте в дом. Завтра я проведу обряд Воскрешения. Но не сегодня. Сегодня мы будем говорить и не только о делах насущных, но и о мирских радостях. Перед битвой мы должны вспомнить прошлое и помечать о будущем.

Липо кивнул в знак согласия, а Джузеппе нахмурившись, последовал за учителем. Кажется, он начал догадываться, что грядет что-то серьезное.

Оружейник провел гостей в дом. Они оставили вещи у входа и прошли в огромный зал, стены которого были украшены различными эфесы — корзины, гнутые, петлей, пламевидные, тарелки и прочие. Но ни одного из них не было клинка.

Мастер усадил гостей за стол и принялся суетиться у печи.

Джузеппе дождался, когда хозяин покинет зал и шепотом поинтересовался у наставника:

— А почему только эфесы?

— Лезвия ожившего оружия слишком ценно, чтобы хранить его у всех на виду, — ответил Липо.

— А где же хранятся клинки?

— Мне это неизвестно.

— Но ведь мастера можно схватить и допытаться у него, — предположил ученик.

— Узнать что-то у Скворца, дохлый номер, — улыбнулся Липо.

— Почему вы так считаете? — поразился юноша.

— Потому что оружейник не знает, где расположено хранилище.

— Как это так? — поразился ученик.

Липо позвал его знаком и, придвинувшись ближе, прошептал на ухо ученику:

— Есть один секрет. Чай с далеких островов. Зеленого цвета. Он позволяет не только забыть что важно, но и вспомнить, когда это потребуется. Главное — уметь его правильно заваривать.

— Чай? — не поверил Джузеппе.

— Именно чай! — авторитетно заявил Липо. И, отстранившись, выпрямил спину и принялся ждать хозяина.

Ученик глупо улыбнулся. Он был уверен, что учитель разыграл его. Впрочем, могло случиться, что маэстро сказал правду.

[1] Дословно Мать Природа.

[2] Струнный инструмент

[3] Итл — черт

[4] Итл оружейник

Глава 13

Глава 13. Испытание

Нас провели в небольшую комнату и усадили за широкий деревянный стол. Хозяин дома устало поставил мушкет в углу, перекрестился и сел рядом со священником. Бородатые стражи остались на улице. Морганте дождался, когда хозяйка поставит на стол кувшин, расставит глиняные чаши — передо мной стол остался пустым — и осторожно спросил:

— Нико еще жив?

Хозяин дома нахмурился, жена закрыла лицо руками и быстро удалилась. Комната наполнилась болью.

— Он еще держится, — немного помедлив, ответил хозяин. — Но думаю, ему недолго осталось. Фили держалась чуть больше него, а потом… — его голос дрогнул.

— Пусть твоя дочь покоится с миром, — смиренно произнес карлик.

Хозяин дома кивнул:

— С миром.

— А как Луиза и Лука? — уточнил Морганте.

— Держим в подвале. И больше не допускаем ошибок.

Карлик тяжело вздохнул, покачал головой. И бросил в мою сторону укоризненный взгляд:

— Твой хозяин очень жесток даже по отношению к детям.

Услышав слова служителя ордена, хозяин вздрогнул и потянулся к поясу, обхватив ручку медвежьего ножа. Я миролюбиво улыбнулся, продемонстрировав ему вериги. А заодно спросил:

— Если в городе так опасно, почему вы не покинете его?

Морганте сверкнул злобным взглядом. А хозяин, немного успокоившись, ответил:

— Это наша земля. Наш город. Городскую стену возводил мой дед, а дед моего деда охотился в здешних лесах. Мы не собираемся бежать, как это сделали другие.

— Даже ценой жизни ваших детей? — уточнил я.

Исхудавшее лицо хозяина исказила гримаса боли. Сжав зубы, он удержался, чтобы не обрушить на меня дюжину ругательств. Но оставить мой вопрос без ответа мужчина не смог. Справившись с эмоциями, он тихо произнес:

— Семь.

Я удивленно приподнял бровь. А хозяин пояснил:

— Семь смертей. Эта та цена, которую я заплатил на сегодняшний день. И я не знаю, сколько еще их будет — и сможем ли мы выжить. Но я уверен, что когда мы изгоним зло, это дом вновь наполнится детским смехом, и мы вспомнит, что такое улыбка.

Кивнув, я не стал продолжать разговор. Переубедить фанатика невозможно. Он верит в собственную исключительность и ему плевать даже на жизни собственных детей. Но внешне это выглядит, конечно, достаточно благородно. С таким же успехом, он мог находиться в эпицентре эпидемии, надеясь исключительно на Бога и силу молитвы.

— Зачем вы прибыли в наш город, падре? — прервав молчание, обратился хозяин к карлику.

— Помните, когда все начиналось, я обещал вам помочь и уничтожить слугу Сатаны.

Мужчина кивнул.

— Настало время исполнить обещание, — улыбнулся Морганте.

Взгляд хозяина наполнила надежда, которая мгновенно сменилась недоверием:

— Но многие пытались…

Подняв руку, карлик заставил мужчину замолчать.

— Меня не интересуют методы борьбы со злом, которые используют другие.

— Конечно, конечно, — быстро закивал мужчина. — Я не хотел вас обидеть.

— Тогда лучше прекратить бессмысленные споры и постараться строго следовать моим наставлениям.

Хозяин кивнул и, подорвавшись с места, схватил шапку, водрузил её на голову, а потом схватил мушкет.

— Мне нужно, что бы ты отвел нас в пристанище Грустной уродины, — сказал Морганте.

Застав на месте, мужчина обернулся — лицо его было бледным, как полотно. Он медленно поставил ружье на место, снял шляпу и часто закивал.

— Да-да, я предполагал, что мы начнем espulsione[1] с этого места, — он немного помолчал. —