Fallout: Тот, кто бежит по острию - Наиль Эдуардович Выборнов

Толстяк взвизгнул удивительно громко для таких габаритов.

Толпа взревела, он снова бросился на меня, но я пропустил его мимо и разорвал дистанцию. Борк развернулся, встряхнул плечами, ударил кулаками себя в грудь, демонстративно показывая силу. Я не торопился атаковать, пусть погоняется за мной немного, заодно и подрастеряет прыть.

— Чего, ссышь? — рявкнул он и снова рванул вперёд, пытаясь загнать меня в угол.

Я вновь ушёл в сторону, но на этот раз добавил удар открытой ладонью по уху. Не сильно, но достаточно, чтобы вывести его из равновесия, да и зазвенеть должно было порядочно. Он споткнулся, зацепился ногой за дерево помоста и едва не упал. Толпа загоготала, увидев, как громила чуть не расшиб себе морду.

Было видно, что он разозлился и собрался одновременно. До его тупой башки дошло, что быстрой победы не получится. Он пошёл в атаку осторожнее, прикрыл голову руками. Хорошо. Я шагнул назад, резко выбросил ногу и попал точно в бедро. Он чуть согнулся, а когда выпрямился, я добавил короткий удар в живот. Жир и мышцы, конечно смягчили удар, но дыхание я ему сбил, и это главное.

— Давай же! — заорал отец Борка, имени которого я так и не узнал. — Размажь его на хрен!

Но сын его был уже не так быстр. Он попытался нанести размашистый удар в мне голову, вложившись всем весом. Я качнулся назад, уклонился, почувствовал, как щеку толкнул воздух. Отмахнулся локтем в челюсть, несильно, больше для отвода глаз, а потом снизу, в солнечное сплетение.

Борк охнул, сделал шаг назад, но я не дал ему отдышаться. Удар по ноге, ещё один в рёбра, третий по животу. Он рванулся на меня, попытавшись схватить как в предыдущем бою, но я без особых проблем поднырнул под его захват и вывернулся. Руки жирдяя были слишком высоко, в двигался он слишком медленно. Все, выдохся Теперь можно заканчивать.

Сделал вид, что шагаю вправо, а когда он повелся на это, ушёл влево и всадил кулак ему в печень. Борк согнулся, сделал шаг назад, я тут же долбанул его локтем в висок, а потом еще раз, в ухо. Его ноги подкосились, глаза закатились, но он ещё стоял.

Толпа замерла. До них дошло, что бой вот-вот закончится, причем не в пользу их бойца. Впрочем, были и те, кто явно болел за меня. Причиной этому, скорее всего, была сделанная ставка.

Я рванулся вперед, уклонился от неприцельного удара, и вбил ребро ботинка толстяку в голень. Там уж мышцы и жир вообще до задницы, там кость практически ничем не прикрыта. А удар у меня оказался поставлен, кость с хрустом переломилась, и жирдяй с влажным шлепком, будто мешок с говном, рухнул на помост.

Я тут же оказался позади. Схватил его за голову и врезал лицом в дерево помоста. А потом во второй раз и тут же еще раз, в третий, оставляя отпечаток, больше похожий на кровавую маску.

Схватив его за голову, я рванул ее в сторону. Шея у жирдяя практически отсутствовала, но мне хватило сил для того, чтобы переломить ее. Коротко и громко хрустнули позвонки. Бой был окончен.

Я поднялся на ноги, вытер о грудь кровь с рассеченных кулаков, после чего повернулся к жирдяю.

— Ну что, валишь из города? — спросил я так, чтобы меня было слышно даже сквозь рев толпы.

Он, молча, сжал губы, посмотрел на меня, будто я только что убил его сына. Стоп, я ведь в действительности только что убил его сыну. Не обращая на него внимания, я спустился с помоста, повернулся к секунданту.

— Ставку поставил? — спросил я.

— Ага, точно, — кивнул он. — И знаешь, что? Я теперь богач.

Я услышал за спиной, как взводится курок. Сработал ускоритель рефлексов, и я рванулся в сторону, одновременно разворачиваясь и увидел, как жирдяй целится в меня из револьвера. Оружия у меня не было, разорвать дистанцию я не успевал, так что оставалось только прикрыться кем-нибудь из зрителей.

И тут грохнул выстрел. Но боли я не почувствовал. Вообще ничего не почувствовал, потому что стреляли не в меня. А жирдяй, выпустив из головы фонтан мозгов, рухнул на землю, точно так же, как его сын до этого. И я увидел того самого мужика в шляпе и со звездой шерифа, который начинал бой.

— Право ринга священно! — крикнул он. — Его боец проиграл, и он должен был уйти! Он поплатился! Все по закону!

— Все по закону! — проскандировала толпа.

Да уж. Странные тут законы. Но мне вроде никто больше не угрожает. Подобрав с лавки рубашку, я принялся натягивать ее на себя, а шериф подошел ко мне.

— Его имущество теперь твое, — сказал он. — Дом, стадо браминов. Он был очень богатым человеком. Но хоть ты и победил, мне бы не хотелось, чтобы ты оставался в городе. Я чувствую, что от тебя будут проблемы.

— Ты прав, — ответил я, повернулся к своему секунданту и сказал. — Отдайте все ему, пусть владеет. Он же местный…

— Ты серьезно? — перебил он меня. — Ты знаешь, сколько там всего?

— Серьезно, — сказал я. — Но два условия. Ты освободишь всех рабов. А еще ты возьмешь в дом вдову и ее дочь и будешь содержать их. И не дай Бог, ты их обидишь, потому что я могу вернуться, и на этот раз в ринге мы встретимся уже с тобой.

— Конечно! — воскликнул он. — Конечно-конечно!

— А теперь дай мне сто крышек и покажи, где находится лучший бар, — я усмехнулся.

Я заявил о себе. Теперь осталось найти работу.

Глава 12

Толпа провожала меня до самого бара. Подозреваю, что сегодня обо мне будут разговаривать весь. А потом, возможно, попытается убить кто-нибудь из дружков того жирдяя. Понятное дело, что убил его не я, но ответственность на ситуацию вполне могли возложить на меня.Я остановился перед доской объявлений, стряхнул с ладоней засохшую кровь и огляделся. Большая часть толпы уже разошлась, но несколько мальчишек всё ещё бежали за мной, возбуждённо переговариваясь. Один из них, веснушчатый пацан лет десяти, смотрел на