Fallout: Тот, кто бежит по острию - Наиль Эдуардович Выборнов

— Это было круто, мистер! — выпалил он.

— Ага, — буркнул я, не оборачиваясь. — Беги домой, пока тебя не отлупили за болтовню.

Пацан немного поник, но всё же поспешил прочь. Остальные, видимо, решили, что их восторгимне не нужны, и тоже растворились в толпе. Хорошо. Я повернулся к доске.

На первый взгляд — всё то же, что можно увидеть в любом городе: объявления о купле-продаже, о пропавших людях, о найме работников.

«Продам двустволку, стрелявшую дважды, но убившую пятерых» — почерк корявый, бумага измазана чем-то жирным, но явно написано с гордостью. Достойное оружие, наверное. В принципе я бы смог, если враги стояли бы плотной толпой, но звучит сомнительно.

«Потерялся брамин, откликается на кличку Фрут, на рогах зарубки. Если кто-то его увёл — пристрелю, даже не сомневайтесь». Под этим сообщением даже был нарисован брамин, нарочито сердитый. Эмоцию на лице коровы неизвестному художнику удалось передать так хорошо, что я посоветовал бы ему продолжать работать в этом направлении и развивать свой талант.

«Шериф предостерегает: любителей подглядывать за дамами в городской бане ждёт штраф или поломанные ноги. В зависимости от настроения шерифа». Коротко, но понятно.

Ладно, с этим всё ясно, очередной бред. Я уже собирался отвернуться, когда взгляд зацепился за более свежее объявление.

«Требуется охотник за головами»

Жирными буквами, да ещё и подчёркнуто. Я прищурился и прочитал дальше.

«Банда „Ржавые Псы“ объявлена врагами Кората. Занимаются разбоем на дорогах, убили нескольких караванщиков. Недавно устроили нападение на ферму. За доказательство ликвидации главаря и его помощников — хорошая награда. Обращаться в офис шерифа».

Я задумчиво провёл пальцем по краю бумаги. Ее явно повесили совсем недавно. Что ж.

Работа нашлась быстрее, чем я думал.

Но сперва нужно промочить горло. Я потянул на себя дверь, вошёл в помещение бара, в котором было пусто. Наверняка все сбежались посмотреть на бой. Скоро соберутся снова, но я смогу занять место у стойки и переговорить с барменом.

Он, кстати, был тут, протирал стаканы. Вроде бы делал хорошее дело, но тряпка была настолько грязной, что оставляла на стекле жирные разводы. Да и стекло мутное просто от времени, три его, не три, все равно ничего не поменяется.

— Ну и кто победил? — спросил он.

— Я, — спокойно ответил я.

Он хмыкнул. После чего отложил стакан, поставил обе руки на стойку и уставился на меня.

— А Борк и старый Джои?

— Мертвы, — пожал я плечами, но подробностей раскрывать не собирался. — Налей пива.

— Крышка, — сказал он.

— Всего? — удивился я.

— Можешь дать больше.

Похоже, что дела в городе идут совсем хреново, раз бокал пива продают за одну единственную крышку. На Пустошах он стоил от трёх до двадцати, в зависимости от города и доступности алкоголя. Но чтобы такую малость.

— Давай, — я выложил крышку на стол.

Он отошёл, зачерпнул из какой-то корчаги, перелил в бокал и поставил его передо мной. Сгреб крышку.

Я посмотрел на светло янтарную мутную жижу. Принюхался, в нос сильно ударило запахом дрожжей. Сделал глоток. Нет, это не пиво… Это какая-то брага.

Вообще, на Пустошах все примерно было одинаково. Пиво делали из пророщенных зёрен бритвозлака. На виски растили маис. А тут явно чувствовалось что-то фруктовое.

Тем не менее, освежало. Пить в целом можно.

— Что, непривычно? — спросил он.

— Точно, — кивнул я.

— Мой фирменный рецепт. Я кладу туда мутафрукты.

— А зачем? — не понял я. — Это же не пиво получается тогда.

— А потому что мутафруктов можно местных пацанов послать набрать в пустошах. А бритвозлак нужно растить специально. Поливать. Обрабатывать поле. И он соответственно, дороже.

— И что, в городе дела совсем плохо обстоят? — спросил я.

— Старики говорят, раньше было хуже, рудокопов держали в черном теле. Сейчас появились роботы, стало полегче. Только денег больше не стало, а наоборот, на шахтах требуется меньше людей, пусть им и платят больше.

— А остальные?

— Кто чем занимается. Мой вот бар открыл. И он мне в наследство перешёл.

— Понял, — кивнул я. — И чем тут можно заняться?

— Да полно всего, — ответил бармен. — Лучшая ночлежка — «У Фрэдди», там даже комнаты на одного человека есть, пусть и дорого. Можно сходить в купальни, благо воды под землёй много, тоже недорого. Там и девчонки есть, причем за разумные деньги. Местной голытьбе не по карману, они все к Бесси идут, а ты, видно, состоятельный парень.

Ага, мое состояние составляло сто крышек, которые я взял у секунданта. И все.

— Бесси? — я всё-таки спросил, хотя и не был уверен, что хочу услышать ответ.

— Брамин, — ответил он. — Смирный, да и стреножен. Вот его и трахают.

Ну и городок… Ладно, подробностей местной жизни я больше знать не хочу. Лучше про работу поспрашиваю. Хотя, подозреваю, что и за нее мне заплатят не так много, как могли бы в другом городе. Всё-таки тут бедно.

— А что насчёт работы? — спросил я.

— А что насчёт работы, — он выдохнул. — С этим сложно. На шахте иногда, бывает, нужны рабочие руки. Пара механизмов барахлит, тем, кто разберётся, щедро заплатят. Ещё можно наняться в охрану караванов, но не советую. Спину надорвешь железо это грузить.

— Не, — я качнул головой. — Это не по моему профилю. Я там читал про то, что нужен человек, который с бандой разберётся. Вот, готов попробовать.

— Ты, конечно, с виду парень крутой, бывалый, — протянул он. — Но со «Псами» тебе точно не тягаться. Особенно теперь.

— А что поменялось-то? — спросил я.

— Да много чего, — бармен выдохнул. — Сперва они были бандой самых обычных обсосов. Тёрлись около города, подворовывали иногда, могли ограбить кого-нибудь на улице. Какого-нибудь забулдыгу. Главным у них был — Ронимо. Придурок полный.

— И их не поперли отсюда до сих пор?

— Неа, — он покачал головой. — Они даже полезны могли быть. Но месяц назад Ронимо нашли на улице с отрезанной головой. А банда ушла.

— А, может быть, их перебили? — предположил я. — Раз главаря убили, то и всех остальных должны бы, нет?

— В том-то и дело, что нет, — ответил бармен.