Резидент КГБ. Том 1 - Петр Алмазный

Нет, если бы это был детектив, где мне нужно найти предателя, мой вечер получился бы результативным. Но кто здесь злодей, я знал и без свидетельств Лапидуса. А вот к решению задачи сделать так, чтобы в это злодейство поверили другие, я по-прежнему не приблизился ни на шаг.

Но нельзя сказать, что результат был совсем нулевой. Меня ждала встреча с Ириной Гордиевской. Понятно, что их с мужем семейная жизнь развалилась окончательно. Судя по тому, как она уезжает из дому поздним вечером, брак их сейчас одна только видимость. И это понятно, развод для сотрудника резидентуры означает немедленное возвращение домой. Я знал, что там, в будущем, они развелись сразу же, как только Гордиевского перевели из Дании в Москву. И на его карьеру это не повлияло, что опять же вызывает вопросы. Вернее, уже не вызывает. Для меня всё ясно: предателя защищала и двигала невидимая и сильная рука. Которая протянулась с берегов Темзы — или, скорее, ещё более издалека, из-за океана.

Надо, надо поскорее прекратить его работу на противника. Сделать так, чтобы он улетел самолётом Аэрофлота, блаженно пуская слюни после специальной, для таких случаев придуманной инъекции. И там уже попал в такие подвалы, откуда его не выковыряет никакая вражеская рука.

В свете разговора с Ириной у меня возникли по этому поводу кое-какие мысли.

Во избежание случайных встреч и ненужных вопросов прокатный форд я поставил подальше от дома, минутах в пятнадцати ходьбы. Пошагал по пустынной, продуваемой холодными ветрами улице. Я чувствовал, что за этот долгий день очень устал, и мечта о чашке горячего чая перекрывала собой все остальные рассуждения и размышления.

Но долгий день отпускать меня совсем не собирался.

Повернув за угол, я оказался в тёмном мрачноватом переулке. Высокое сухое дерево тянуло свои корявые лапы к пасмурному небу. С двух сторон серели глухие стены без окон. И под одной из этих стен неподвижно застыли две высокие фигуры в капюшонах.

Понимая, что скорее всего эти двое здесь по мою душу, и в то же время надеясь: а вдруг всё-таки нет, я пошагал своей дорогой. Дорога моя, правда, пролегала совсем рядом с ними. Фигуры шевельнулись. В воздухе сгустилось предчувствие смачной драки.

И предчувствие меня не обмануло.

Пройти мимо мне не дали. Как только я с ними поравнялся, одна из фигур взметнула руку и попыталась ухватить меня за плечо. Ей, и фигуре и руке, сделать это, конечно, не удалось. Не для того готовят сотрудников в спецшколах КГБ, чтобы их можно было вот так просто взять и ухватить за плечо не тёмной улице ночью. Фигура пошатнулась, но тут же восстановила равновесие. В стороне от неё, намереваясь меня обойти, уже нарисовалась вторая. Лиц в сумраке было не видно. В нос мне пахнуло чем-то пряным и нездешним.

— Вам чего, ребята? — спросил я по-английски.

Отвечать мне, конечно, никто не собирался.

Может, это не по шпионским делам, а обычные грабители? В голове пронеслось воспоминание майора Смирнова, о том, как его пытались здесь, в Копенгагене, ограбить. Тогда какой-то тип с жидкой бородёнкой выскочил из подворотни с ножом и что-то прокричал о кошельке. А потом встретился с майором глазами, постоял секунду, развернулся и проворно ушагал вдаль по улице.

Фигуры отступили на шаг, и тут в руках у них откуда ни возьмись появились продолговатые предметы. В этом густом и подвижном сумраке разглядеть было непросто — мне показалось, это короткие металлические трубы. Не автоматы, и на том спасибо.

Двое ринулись в атаку одновременно и с двух сторон. Я отшагнул назад. В том месте, где мгновением раньше была моя голова, просвистело злым ветром. Последовала ещё одна попытка, и с тем же успехом.

Нападающие остановились, переводя дух.

Для меня существовал вариант просто развернуться и убежать, бегать тренированные майорские ноги умели не хуже, чем руки — бить. Но как-то это было несолидно. К тому же в следующий раз эти непонятные ребята могли устроить более удачную засаду, а то и притащить с собой огнестрел. Так что лучше было выяснить, чего они хотят, прямо сейчас.

Капюшонные бойцы изменили тактику. Один попёр вперёд, махая трубой и целя мне в голову, второй прыгал на безопасном расстоянии сбоку, сторожа момент для удара. Атаки первого были не очень быстры, от них я легко уходил. Второй же провёл два умелых выпада, труба пронеслась совсем близко, почти задев мою ногу.

Когда он стал настойчиво пытаться зайти сзади, я решил с ними заканчивать. Церемониться тут было нечего: каждый из них почему-то хотел своей трубой проломить мне голову.

Первый прыгнул снова. Он привык, что от его ударов я отступаю, но на этот раз его ждал сюрприз. Я не стал отступать, а ушёл в сторону и поймал его на встречном движении. Кулак впечатался точно под капюшон. Получилось жёстко, человек рухнул как подкошенный. Труба, забренчав по асфальту, укатилась в темноту. Капюшон свалился с головы человека, и я быстро наклонился к нему.

Это оказался африканец — типичный, с курчавым волосом, широченным носом и большими губами. Чёрный, как ночь, что простиралась вокруг. Нос его, впрочем, теперь был сломан.

Его товарищ с пока ещё целым носом скинул свой капюшон. Этот был такой же чёрный и африканский. Он издал невнятный звук, похожий на разъярённый звериный рык, и бросился в атаку. Труба взметнулась для удара.

Я был уже, конечно, на ногах. Мой противник, злой и мотивированный обидой за товарища, вкладывал в удары всю силу. Но излишний азарт в драке не всегда идёт на пользу. К тому же справиться с одним противником для меня было куда легче, чем с двумя.

Его труба просвистела в воздухе четыре раза, а потом мне удалось её схватить. Я рванул это холодное на ощупь оружие к себе. Африканец не отпускал. Сцепив зубы, он тянул трубу в свою сторону. Он весь отдался этому усилию, выгибаясь и упёршись широко расставленными ногами в асфальт.

Туда, между ног, мой ботинок ему и врубился.

Снова зазвенела, запрыгала по асфальту железная труба, это я отбросил её подальше.