Стажер Зеркального сыска - Юлия Борисовна Гладкая

– Что прекратить?

Когда в кабинет вошел Игнат Исаакович, Митя не знал, но сейчас это занимало его меньше всего.

– Ведьма Агриппина нарушила вторую заповедь Зеркальщиков, – отрапортовал он, придвигаясь ближе к старшему товарищу.

– Это правда? – Волшебник взглянул поверх пенсне на старуху.

– Черта с два! – буркнула та.

– Видишь, Митя, наша коллега все отрицает. Твое слово против ее.

– Но у меня доказательства, вот! – Он протянул Игнатию колдовскую куклу. Тот брезгливо повертел игрушку в руках и осторожно опустил в карман твидового пиджака.

– Что скажете, Агриппина?

– Кукла моя, но я ее никому не подкидывала, дай-ка сюда. – Старуха вытянула руку, и даже Игнат попятился. – Дай, говорю, вмиг учую, кто мне удружил!

– Если так, то, выходит, у вас ее украли, – предположил Митя, снова чувствуя себя детективом. – Есть предположения, кто бы это мог сделать?

– А ты, милок, попробуй, войди в каморочку без моего позволения.

Митя вопросительно взглянул на Игнатия.

– Не советую, – предупредил тот и, потерев переносицу, добавил: – Работаем в прежнем режиме, но буду разбираться.

Ночью Мите не спалось, он все думал об агрегате, созданном инженерами без употребления магии и вопреки Зеркальщикам. Думал он и об Анне: почему предупреждение пришло ей, а не Варе? Имеется ли тут личная неприязнь? Эх, надо бы получше осмотреться в башне, позаглядывать в отражения блестящих поверхностей. Возможно, остались следы ведьмы, тогда бы Агриппина не отвертелась. Однако стоило поспешить.

Не без сожаления покинув с трудом нагретую постель еще до рассвета, Митя поскорее оделся и, бросив печальный взгляд на манящее одеяло из верблюжьей шерсти, вышел за дверь. Тут ему пришла идея, что неплохо было бы взять у соседа фотографический аппарат – дабы с помощью него запечатлеть следы злодеяний. Увы, Митя не настолько хорошо умел обращаться со столь сложной техникой, поэтому он проскользнул мимо комнат на улицу и отправился к башне. Конечно, можно было и пройти сквозь зеркало, благо такое у барышень имелось, но стажер решил прогуляться, так сказать, проветрить голову.

Неладное Зеркальщик почувствовал еще на площади. Лихорадочно подрагивали лужицы – следы давешнего дождя. В окнах метались нервные блики газового фонаря, скудно освещающего площадь.

Ускорив шаг, он достал из кармашка медное зеркальце с гербом, полученное при поступлении на службу, и, сосредоточившись, вызвал в памяти образ того зеркала, что украшало подсобное помещение. Зеркальце услужливо пошло рябью, и Митя, уверенно повернув кругляш, точно дверную ручку, шагнул вперед.

Каждый раз у него вызывало изумление это чудное колдовство. Он никак не мог понять, как Зеркальщикам удается перейти в любую точку мира через карманное зеркало или отражение в самоваре. Однако та сила, которая делала обычных людей магами, подчинялась совсем другим законам, исправно выполняя манипуляции с пространством. Вот он стоит на площади, а в другой миг уже выходит из зеркала, будто из двери. И что с того, что обе стекляшки совсем не подходят в размерах, дабы пропустить взрослого человека? С помощью невиданной силы их границы стирались, оставалась лишь суть. Именно из-за этого колдовства обычные люди и боялись Зеркальных магов, закрывая окна ставнями и занавешивая зеркала в домах.

Оказавшись внутри башни, Митя заозирался. В комнатке царила темнота, и он вновь использовал зеркальце. Теперь оно освещало ему дорогу, как солнечный зайчик. Льющийся из зерцала свет послушно перепрыгивал с одного предмета на другой. Выскочив в коридор, Митя прислушался. Ему почудился шум в основном зале, и он, поспешив туда, вытаращил глаза от увиденного.

В комнате с агрегатом валялся венский стул, а рядом – одинокая черная туфелька. Над ними же на проводе, перекинутом через деревянную балку, висела Анна. Ноги ее в шерстяных коричневых чулках дергались, как язык колокола, не находя опоры. Пальцы скребли шею, которую все сильнее стягивал провод.

Подле девушки суетился Игнат Исаакович.

Анна захрипела, и Митя бросился вперед, но начальник опередил его, легко, словно перышко, подхватил девушку и рявкнул:

– Провод режь!

Митя заметался в поисках ножа, потом устыдился своей несообразительности и обрубил его острым Зеркальным краем.

Анна закатила глаза и обмякла в объятиях Зеркальщика.

– Игнат Исаакович, как же так?! – Митя смотрел на начальника, не веря своим глазам. – Вы же клятву давали!

Маг обернулся и медленно, будто впервые увидев, смерил Митю взглядом. А тот продолжал с нарастающим волнением:

– Как же вы могли причинить вред человеку, девушке?! А заповеди Зеркальщика – «не убий»?! Я считал, что вы их чтите! А ведь еще и Агриппину пытались подставить – конечно, вы, как старший маг, наверняка имеете возможность попасть в тот чуланчик. Эх, Игнат Исаакович!

– Дмитрий, ты дурак?

Митя обмер. Во-первых, полным именем его называл только отец, и то перед тем, как пороть, а во‐вторых, вопрос его просто огорошил.

– Что, простите? – зачем-то переспросил он.

– Ты дурак или ротозей? Неужто тебе могло прийти в голову, что это моих рук дело? А главное, зачем?!

– Вы прогресс не уважаете, – стремительно краснея, пролепетал Митя, чувствуя себя идиотом.

– О прогрессе мы после поговорим, а сейчас бегом за врачом, или грех на душу возьмешь, позволишь девушке преставиться?

Митя ошарашенно замотал головой и развернулся к выходу.

– Куда! – настиг его окрик наставника. – Через зеркало давай!

Ругая себя за несообразительность, Митя глянул в зеркало, но увидел лишь темноту.

– У них зеркало зашторено, – признался он, – а через витрину я еще не тренировался.

Игнат Исаакович возвел глаза к потолку, как бы вопрошая, за что ему такой ученик, и тут же рявкнул:

– Тогда бегом! Одна нога здесь…

Не слыша окончания фразы, стажер выбежал прочь.

Он мчался по спящим улочкам и сам не понял, как оказался возле аптекарской лавки. Словно утопающий, хватающийся за соломинку, стажер заколотил в дверь.

Почти сразу, будто хозяева и не спали, послышались шаги. Дверь распахнулась, и неровное пламя керосиновой лампы осветило аптекаря.

– Дочка? – подался мужчина вперед, но, едва увидев Митю, сник. Однако стажер не придал этому значения, его миссия была куда важнее.

– Там в башне Анна, ей плохо. Помощь нужна, – пробормотал стажер, не зная, что можно сказать, а что нет.

– Уже бегу, – пообещал аптекарь и исчез в недрах дома. Митя слышал, как он засуетился, заскрипели под ногами разбуженных жильцов половицы. Он не стал ждать, когда тот выйдет, а медленно поплелся в сторону департамента. Чувствовал себя Зеркальщик преотвратно. За одни сутки он подвел девушку, допустив нападение на нее, а также оклеветал и ведьму, и наставника.

– Вернусь в академию, как хотел батюшка, – бормотал себе под нос Митя, пиная невидимый камешек по мостовой. – Толку-то, что маг, хуже изгоев себя веду, подозреваю и обвиняю всех подряд, вру…

Он