Падшие - Михаил Головачев

– Ты, наверное, не знаешь, но люди на Большой земле тоже почитают Бога. У него множество имен и обличий. В разных странах по-своему зовут Его, но это не столь важно…

– Расскажи мне о нем… – попросила я, почувствовав нечто знакомое. Впервые встреченный еретик говорил о том, что так близко каждому из ордена.

Еще одно зернышко сомнений растворилось в бурном потоке неожиданных откровений. Такого и «неверным» толком не получится назвать. Может, он из наших? Нет, глаза обычные, людские… Но слова…

– Он создал этот мир, людей, зверей и все окружающее. Строго, но справедливо взор Его следит за каждым от начала времен. И однажды послал Он на землю сына Своего, дабы вернуть человечество на путь истинный, когда многие уже давно забыли, как жить праведно.

– Судя по всему, не слишком оно понятливое… – Я покосилась на компашку в дальнем углу, шумно звенящую стаканами и горланящую похабные песни.

– Быть может… Но ты спрашивала об ином.

Наемник сделал глоток из термоса. Повеяло терпким запахом трав, произраставших в Зоне в большом количестве. Если знать как, то они не хуже медицинских препаратов помогали справляться с разного рода недугами, так или иначе преследовавшими живых людей.

– И пришедший в мир сын Божий странствовал по миру, исцелял больных, исповедовал грешников и нес Слово Его. Обрел Он множество последователей. Но где любовь, там и ненависть. Нашлись те, кто счел проповедь Истины дерзостью и вызовом всем сложившимся устоям…

– Как знакомо…

– Однажды привели Ему грешницу и спросили, стоит ли казнить ее за прелюбодеяние… – мягким голосом продолжил незнакомец.

Отчего-то мне послышались знакомые интонации Преподобного. Неужели обычные люди способны думать не только о земных страстях и не каждый из них порочен? Быть может, их вера – то, что хранит жизнь человечества по ту сторону Периметра? Объединяет разные народы, государства и миры… Хотелось и дальше слушать этого мужчину, познать мудрость, которая мало кому доступна в жестокой реальности Зоны.

– Как я понимаю, ненавистники при любом исходе нашли бы до чего докопаться? – Еще не отболевшая история ненароком уводила размышления в сторону от речей человека.

– Примерно так. И тогда ответил Он им, что пусть тот, кто воистину чист и безгрешен, первым бросит в несчастную камень. И никто не сумел. Ибо любой из смертных так или иначе не совершенен. Устыдились ненавистники и отступили, а Он простил женщину, наказав ей впредь более не грешить.

– Что-то сомневаюсь, что однажды и на Деймона снизойдет прозрение. Этот тип больше всех точно любит себя.

– Мы разве говорили о нем? – доброжелательно улыбнулся наемник. – Ты ищешь ответ для себя.

– Как-то сложно у вас все… – задумалась я, хоть и нашла некоторые параллели. – Обелиск толкует многое иначе. Да и ты явно не совсем чист…

– Я человек – а значит, где-то совершал и проступки. Рожден не без недостатков. Просто есть те, что можно отпустить и даже понять. Если некто искренне раскается в своих грехах, мы не вправе судить его.

Теплая улыбка наемника, тихий скромный голос и мягкие черты лица внушали доверие. Я невольно прониклась уважением к нему. Но никак не могла понять.

– Мы вернулись к началу… Обелиск не прощает предателей.

– Не бери на себя больше положенного.

Меня передернуло. Наемник повторил то, что я слышала неоднократно, но так и не научилась этому.

– Мы смертные, – продолжил он. – Не нам судить об Истине. Не бойся, больше ничего плохого с тобой не случится. Командир – не злой человек. Просто такой же несовершенный. Наши ребята – тем паче. У каждого за душой есть грехи, но не каждый из них заслуживает суровой кары.

К клетке подошел Темный в сопровождении Дока.

– Дядь Миш, у вас все нормально?

– Более чем. Хоть с кем-то о душе поговорить можно. Вам же вечно не до того, – шутливо проворчал наемник.

Темный лишь отмахнулся. Док зазвенел ключами и отпер замок, после чего кинул мне завязанные в узел шнурки, тактический ремень и платок цвета хаки с нарисованным жутковатым черепком. Я вернула берцы в работоспособное состояние и подвязала растрепавшиеся волосы.

– Значит, так, Норна. Сейчас я представлю тебя личному составу и поясню правила игры. Не переживай. Будешь вести себя хорошо – ни один хрен тебя и пальцем не тронет. Но я жду взаимности. Без команды никому мозги не делать, напоминаю. У парней есть детекторы пси-излучения. Тебя обнаружат раньше, чем успеешь набедокурить. А вот размер наказания будет зависеть исключительно от моего расположения духа. Доступно изъясняюсь?

– Вполне, – кивнула я. Главный наемник открыл клетку и театрально пригласил выйти.

Я неуверенно шагнула вперед. «Всем собраться на втором этаже!» – пробубнил в рацию Темный.

– Порядок действий такой: Дядя Миша – твой телохранитель и конвоир одновременно. Двадцать четыре на семь ты под его присмотром до моего распоряжения. За исключением моментов… кхм… интимного уединения. Мы ж не звери. По всем вопросам здоровья и всякого такого – к Доку. Но, сама понимаешь, в сопровождении. Остальное – только ко мне. Для твоей же безопасности. Парни у меня суровые, не посмотрят, что дама.

Наемничья когорта потихоньку подтягивалась. Как выяснилось, мы с Деймоном здорово ошиблись, определяя их количество. Даже если не приплюсовывать почивших днем ранее их собратьев, одному человеку, пусть даже одаренному определенными бонусами от Зоны, с таким количеством врагов не справиться.

Бойцов в пятнистой форме я насчитала не более десяти, включая самого Темного. Остальные, видимо рядовой состав, носили темно-серые или темно-синие комбинезоны, более заметные в рыжей дневной Зоне. А вот ночью…

– Зеленый с квадом задержатся, гражданин начальник, – подал голос наемник в сером.

– Похрен. Значит, потом передадите. Итак, внимание. Вы уже в курсе о нашем новом приобретении. Сделка крайне удачная, скажу я вам. Знакомьтесь, братва. Это Норна, и она – кукловодша. Черт знает, как их там на Станции штампуют, но в мозги залезает не хуже тех, которых вы по Зоне стреляете. Эту – не стрелять. Не калечить и не пользовать. Кто мимо ушей пропустит – с тем поступлю так же. В случайной последовательности.

– А если по обоюдному согласию, пока Обелиск не видит? – с издевкой выкрикнул кто-то из заднего ряда.

Я сжала кулаки, с трудом сдерживая желание ударить по насмешнику если не физически, то хотя бы ментально.

В какой-то исторической книге из библиотеки на Станции мне довелось прочитать о варварских обычаях древних людей торговать себе подобными. И теперь я чувствовала, будто вляпалась в телепорт и была переброшена коварной аномалией в прошлое, прямиком на невольничий рынок. В