Сирийский рубеж 2 - Михаил Дорин

Замполит прокашлялся и продолжил инструктировать. Тут у Тобольского и закончился период ожидания.

— Теперь о курении на аэродроме…

— Я прошу прощения, товарищ подполковник. Вы не хотите нам представиться? — перебил его Олег Игоревич.

Стоявший за спиной замполита подполковник подошёл ближе.

— Какое это имеет значение, товарищ…

— Тобольский. Звание моё подполковник, и я старший этой группы. У меня был приказ прибыть на аэродром Тифор, что мы и сделали. Теперь потрудитесь нам представиться.

— Я закончу инструктаж, а потом…

— Действительно, потом. Внимание! Группа, разойтись! Вещи собрать и всем к зданию высотного снаряжения. Клюковкин со мной, — дал мне команду Тобольский.

Замполит попытался что-то возразить, но его остановил стоявший за спиной подполковник. Тобольский и я подошли к нему, чтобы поздороваться.

— Небольшое недопонимание у нас возникло. Подполковник Бунтов Леонид Викторович — командир будущего смешанного авиационного полка, — поздоровался он со мной, а затем и с Тобольским.

Бунтов выглядел хмурым, а его слегка седые виски можно было разглядеть и в свете фонарей.

Мы поочерёдно представились подполковнику. Тут и замполит решил с нами познакомиться.

— Виниров Сергей Александрович, подполковник, заместитель командира по политической работе.

Сергей Александрович выглядел как самый настоящий замполит — подтянутый, волосы короткие и светлые. Держался Виниров слишком ровно, стараясь постоянно тянуть подбородок вверх.

— Ладно, Леонид Викторович. Я так понимаю, мы будем работать с вами. У моей группы задача особая. Вы поставлены в известность? — спросил Тобольский.

— Конечно — выполнение специальных задач в составе боевой ударной группы БУГ. Я предлагаю вам пройти в «высотку». Там и обсудим кое-что.

Пока наша многочисленная группа размещалась в одном из классов, мы вчетвером выясняли один очень щепетильный момент. А именно — кто и кому подчиняется в Сирии.

Бунтов выложил перед нами телеграммы. Одна о формировании смешанного полка, а вторая касалась напрямую нашей группы.

— Не думайте, что я пытаюсь вас прижать к ногтю, но ситуация следующая. У меня есть распоряжение генерала Чагаева — командующего всем ограниченным контингентом в Сирии, чтобы в ближайшие сутки мы с вами перебазировались на… не знаю, как правильно это читается.

Бунтов показал точку на карте, которую я узнаю всегда. Хоть ночью меня разбуди.

— Мухафаза Латакия, деревня Хмеймим, — объяснил я.

— Вот именно сюда. Аэродром там только в стадии строительства, поэтому дальнейшие действия по его освоению ложатся на ваши плечи, — пояснил подполковник.

— Вы хотели сказать, на наши плечи, Леонид Викторович, — поправил его Тобольский.

Бунтов махнул рукой.

— Не придирайтесь. Оговорился, — улыбнулся подполковник. — Поэтому с утра начинаем подготовку, погрузку и выдвигаемся с передовой группой туда. Оцениваем возможность посадки больших самолётов, разворачиваем стартовый командный пункт и вперёд и с песней.

Я повернулся к Тобольскому и покачал головой.

— Леонид Викторович, это всё понятно. Мы тут при чём? У нас иная задача, — начал ему объяснять Олег Игоревич.

— Я же к этому и подвожу. Есть директива о переподчинение вашей группы моему полку. Естественно, временно. Вопросы есть? — спросил Бунтов.

Тобольский посмотрел на меня. По его взгляду было понятно - он уже и сам не знал, что ответить подполковнику. У меня было ощущение, что вместо направления на Хмеймим, мой комэска сейчас укажет Бунтову другое «направление» движения. Но я решил его опередить.

— Леонид Викторович, не думайте, что мы вам не верим. Но нам бы взглянуть на эту самую «директивку». А то мы так с Олегом Игоревичем нашу главную задачу в составе БУГа не выполним.

— Товарищ майор, а вы ничего не перепутали? Что мы вам ещё должны показать? — встрял в разговор замполит.

Вот его кто просит влезать? Такое ощущение, что эти двое так и хотят нашей работе помешать.

— Я ничего не путаю, Сергей Александрович. Вы хоть знаете, кем было подписано наше задание в Сирию. Хотите перед ним сами отвечать?

Замполит меня дослушал, а Бунтов в это время достал из папки бумагу. Тобольский поднёс её мне, и мы вместе прочитали содержание.

Действительно, в нашей задаче боевой ударной группы произошло смещение «вправо». То есть, задача откладывается ещё на два месяца. И решение принято в Министерстве Обороны.

— Что думаешь? — спросил у меня Игоревич.

— Что я читаю какую-то ерунду. Как так получилось, что мы летели по одному заданию, а за время полёта произошли изменения? Хотя, в армии меня уже сложно чему-то удивить.

Тут в разговор вновь встрял замполит.

— Товарищи лётчики, мы, вообще-то, здесь, — обратил он на себя внимание.

— Мы видим, товарищ подполковник, — ответил я.

Бунтов такой ответ воспринял с улыбкой, а вот Сергея Александровича, что называется «разрывало» на части от желания нам что-то доказать. Может ещё один инструктаж хочет провести?

В класс вошёл один из офицеров, что был в делегации с Чагаевым и прокашлялся.

— Командира боевой ударной группы вызывают к командующему. Срочно.

Тобольский поправил комбинезон и поспешил выйти. Похоже, что сейчас нам и обозначат переход под управление Бунтова. Раз так, значит, будем выполнять приказ вышестоящего командования. Осталось только понять, что же пошло не так.

— С вашего позволения, я пойду к личному составу. Нужно проверить, как люди разместились.

— Куда вы торопитесь? Вам сейчас командир поставит задачу на перелёт, — вновь Виниров полез вперёд Бунтова.

Тут уже и сам Леонид Викторович не выдержал.

— Сан Саныч, иди. Если что-то изменится, вызову.

Я молча кивнул и вышел из класса. За спиной послышался голос Бунтова. И был он явно недоволен своим подчинённым.

— Серёжа, ты дурак или прикидываешься?! Нашёл, кого учить.

— В смысле, командир?! А что с ними делать? Они что, особенные? Пускай знают, куда попали. Война кругом, а то как на курорте — спокойные, разговорчивые.

— Вот плохо, что ты на них справки не навёл. Так бы не разговаривал, — ответил ему Бунтов.

Дальше я уже разговор не слышал, так что заспешил в комнату.

Условия были предоставлены, как и полагается в таком случае «казарменные». Двухъярусные кровати, одна тумбочка на двоих, два стола и пару стульев. В помещении было душно и жарко.

Возмущений со стороны лётного состава я не слышал. Ворчание Кеши не в счёт.

— Надоела эта жара. Как командировка, так в жару, — жаловался Петров.

— Ай, Вася! Что ты бубнишь?! Зато тепло, фрукты, зелень-мелень… — радовался Рубен.