Право на дом - Анна Щучкина

залечивает мои раны, давая надежду на то, что за пределами этих стен есть другой мир. Я чувствую, как его улыбка окутывает меня, и мечтаю о том, чтобы однажды, выбравшись на свет, мы вновь оказались вместе, унося с собой тепло и мечты о лучшем будущем. Он тайком снова уводил меня в свою комнату, и мы читали книги. Ведь именно он научил меня грамоте, еще когда мама была жива…

Из блокнота Бо

Дворец Алого заката 945 год правления Астраэля Фуркаго

Он убьет их. Убьет драконов. Оставит только Милинафа и тем самым лишит силы близнецов, а заодно избавится от доказательств. Это не входило в планы императора, но теперь…

Близнецы обрекли драконов на гибель – собственным существованием.

Всю ночь я провел, размышляя, как спасти несчастных. Они слишком ослабли, их крылья давно пришли в негодность, а магия отца, пронизывающая пещеру, не позволяла драконам впитать полностью мою – симбиоз был неполноценным. Что я мог сделать? Что?

Беспомощность приводила в бешенство.

На рассвете в дверь постучали. Охрана еще не должна была вернуться, так кто?.. Дагадар, молящаяся богине двух лун, встала с колен, собираясь задать вопрос, но я опередил ее.

– Кто?

– Дары от начальника императорской охраны, – раздался из-за двери мелодичный женский голос.

– Внесите.

Вошла служанка и, поставив корзину на стол, удалилась так же молча, не забыв бросить внимательный взгляд на Дагадар. Но принцесса уже возлегла на кровати, а я расшнуровал рубашку, чтобы выглядеть так, словно только что накинул ее.

Густаво просто так прислал мне дары?..

В корзине не было ничего подозрительного. Но на самом дне оказалось припрятано крохотное письмо, тонкий кусок бумаги, свернутый в трубочку.

Семь оборотов, пруд с рыбами.

Я посмотрел в окно на занимающийся рассвет. Еще видны были две луны, но уже бледные, почти прозрачные на фоне оранжевой полосы поднимающегося из-за моря солнца. Дворец же со вчерашнего вечера погрузился в молчание: пьяные гости начнут оживать ближе к полудню.

– Я должен идти. Никуда не выходите.

Дагадар мгновенно вскочила с кровати и оказалась рядом со мной.

– Что мне сказать, если они придут?

– Что принц отправился на утреннюю прогулку.

– Хорошо. Берегите себя, принц.

* * *

В саду было тихо. Я предусмотрительно захватил хлебные крошки и теперь стоял возле пруда, бросая их. Каждый раз, когда крошки попадали в воду, по поверхности проходила рябь и несколько губастых ртов заглатывали добычу.

– Разве наследному принцу не положено наслаждаться обществом жены?

– Моя жена нежится в постели, я слегка утомил ее ночью.

– Послушно исполнили волю отца? Ни за что не поверю, – хмыкнул Густаво, показываясь из-за дерева.

Мы крепко обнялись. Начальник императорской охраны выглядел крайне болезненно, о чем я и не преминул сообщить:

– Как-то ты бледноват.

– Ты не краше меня. А теперь перейдем к делу: драконов надо освободить сегодня же, иначе ваш отец уничтожит их.

–Знаю,– ответил я горестно.– Но как? Что можем сделать мы?

– Доверься мне, Винсент.

– Они не смогут улететь: все пути охраняются, а драконы слишком слабы. И что будет с Ро? Фарффлов тоже уничтожат? Что будет с ни в чем не повинными существами?

– Тише, принц. Я позвал тебя сюда не для того, чтобы ты привлек внимание всех вокруг. У меня есть план… рискованный. Ты должен довериться мне.

– То есть ты не будешь посвящать меня в детали?

– Это опасно.

– Густаво, кому ты служишь?

Утренние птицы пели тонко, голоса их сливались в единую трель. Ласково шелестел листьями ветер. Мы помолчали. Я взял горсть крошек из кулька и кинул их в пруд. Рыбы тут же жадно набросились на корм.

– Я служу делу Сопротивления уже много лет, – медленно проговорил Густаво. – Изначально моей целью было свергнуть императрицу. Но его высочество Костераль открыл мне глаза на истину. Императрица лишь пешка в руках твоего отца. Мы все – пешки. Он – зло во плоти. И чем дольше остается у власти, тем больше Таррвания будет страдать.

– Но Таррвания процветала при его власти, – ответил я, бросая следующую порцию крошек.

– И какой ценой? Законы ужесточаются, люди умирают, существа страдают. Не все в империи презирают их. Остались еще семьи, что хранят верность истинной Таррвании. Семьи, что знают правду. Те, кто встанет на вашу сторону, принц.

Я и сам знал правду. Зерна сомнений давно проросли, превратившись в ростки недоверия. И теперь намерения отца были кристально очевидны. Его заботила только власть и собственное существование.

– Хорошо, Густаво. Я хочу, чтобы драконы жили. Давай осуществим твой план вместе.

– Да, мой принц.

Мы побрели в сторону дворца. Густаво рассказывал мне забавную историю из юности, я смеялся и в ответ пересказывал ему свои выходки, коих скопилось много за время обучения.

А на пороге нас ждал отец.

Внезапно меня сбил с ног тупой удар по затылку. Со стоном я осел на землю, а лианы плотно опутали мое тело.

– Что скажешь, Густаво? Он сознался?

– Да, мой господин. Вам не показалось – он вчера был в катакомбах и видел драконов. Ему также известно о том, что вы хотите совершить. И он хочет освободить драконов, – проговорил Густаво, вкладывая меч в ножны. Навершие обагрилось моей кровью.

– Ох, Винсент-Винсент. Твои ничтожные интриги так легко раскусить. Но ничего, я научу тебя покорности.

Ярость охватила все мое существо. Красная пелена заволокла глаза, я попытался вырваться из лиан.

Я ненавидел отца в этот самый момент и желал лишь одного: стереть ухмылку с лица тирана. Залить ее кровью, растерзать, уничтожить…

Внезапно горло охватила боль, а из легких словно испарился весь воздух – я задыхался.

– Больно, да? Ты поклялся мне в верности, сынок. Не стоило нарушать клятву. Даже мысленно. Но не бойся, смерти за небольшой проступок не последует. А вот наказание – да. Теперь поспи.

Лианы на горле затянулись, меч выпал из слабеющих рук.

А затем наступила темнота.

* * *

…Сознание возвращалось медленно. Потом этот процесс ускорила обжигающая боль – по щелчку и появившейся на груди ране я понял, что меня ударили кнутом. И еще раз. И еще. С губ сорвался стон, заглушивший чье-то монотонное бормотание.

– Пришел в себя? Отлично. Открывай глаза, хватит притворства.

Я послушно поднял веки, ощущая, как по телу льется кровь. Затем почувствовал железную хватку на своих руках, потянул: звякнули цепи. Я находился посередине небольшой пещеры, заканчивающейся обрывом. Пещера соединялась с другой, побольше. Что-то показалось знакомым мне в этом виде… а затем я понял: пещера выходила аккурат напротив того уступа, где мы с Дагадар