Индульгенция 6. Без права на ошибку - Тимур Машуков

Я встал, стараясь не смотреть на графиню, но чувствуя ее взгляд на себе, как прикосновение холодного шелка.

— Простите, дамы, отец, мне необходимо отлучиться. Скоро вернусь.

Я почти выбежал из столовой, оставив за спиной недоуменный взгляд отца, удивленные лица Сатаней и Алевтины и… этот пронзительный, бездонный взгляд графини Злобиной. В прихожей, опершись о холодный мрамор колонны, я сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь заглушить бешеный стук сердца и ледяной ужас, сковывающий грудь.

Пустошь. Она сидела за столом с моим отцом. Ела его хлеб. Улыбалась ему. Говорила о будущем. О браке. И он, обретший наконец контроль над своим проклятым даром, мечтая о тихом счастье, не видел… не чувствовал! Как могло это существо проникнуть сюда? Что ему нужно? От отца? От меня? От рода Раздоровых?

Тревога, мучившая меня с утра, обрела ужасающие очертания. Пустоши не просто ждали меня где-то на окраинах. Они уже здесь. Они рядом. И их агент — миловидная, «идеальная» графиня из Рязани — только что улыбалась моему отцу.

Мир вокруг внезапно потерял твердость. Тихий дом, наполненный запахом еды и смехом, стал вдруг чужим и опасным. Я посмотрел в темное окно прихожей. В отражении стекла, в кромешной тьме за ним, мне почудилось на мгновение нечто — бледное, безликое, с глазами-щелками, глядящее прямо на меня. Или это был просто отсвет свечи?

Метнулся к себе, поднапрягшись, сдвинул кровать, получая доступ к своему тайнику. Дважды нажал на доску пола, и та со щелчком приподнялась. Я сунул руку в образовавшуюся щель и сразу нащупал плотный комок, завернутый в ткань. Вот и пригодилась эта вещь, некогда заказанная мной и сулящая хорошую прибыль, если я ей воспользуюсь. Я долго колебался, прежде чем ее брать. Но тогда в планах у меня было свалить из дома, поэтому выбора-то особого не было. Зато сейчас ей можно воспользоваться по-иному.

Да, это был тот самый «Распознаватель Сути» — артефакт, запрещенный в империи. Он мог узнать код сейфа, он мог показать все уязвимые места на теле человека и указать на его болезни, он мог показать, где лежат деньги и сколько. Все, что связано со скрытым, все, что люди прячут, он находил. Редчайший экспонат, стоящий безумных денег и которого нет в свободной продаже. Как предыдущий хозяин тела смог договориться о его покупке, я понятия не имел, но купил его уже я, ухватившись за обрывок воспоминания.

Но было у него одно достоинство — он позволял видеть невидимое. Нет, никаких духов, призраков и прочей потусторонней нечисти — ее и так можно было увидеть безо всяких артефактов. А именно то, что пряталось от глаз, суть любого существа.

Признаюсь, предыдущий хозяин тела планировал использовать его для поиска кладов — идея хорошая и даже осуществимая. А может, и грабить кого решился, не суть. Но я хотел активировать его в трапезной и посмотреть на Злобину, когда это произойдет. Что-то мне не давало покоя. Нет, магию Пустоши я почуял, как охотничий пес утку. Но было там что-то еще… Не знаю даже, как выразить словами. Что-то знакомое, близкое и, возможно, даже родное. От одной мысли, чтобы убить ее, во мне все восставало.

И это было непонятно. А когда я чего-то не понимаю, я нервничаю. А когда нервничаю, бью. И вот тут проверенная годами схема ломалась, потому как ударить я не мог, хотя и хотел. И это бесило.

Задвинув обратно тяжелую кровать, я развязал шнуровку на ткани. Мелькнуло золото. Довольно толстый медальон, на длинной стальной цепочке. Увесистый — с таким не побегаешь. Но мне и не надо.

Я надел медальон на шею, спрятал под рубашкой. Направил на него эфир, заряжая, и почувствовал, как он начинает нагреваться. Пока не сильно — этим он показывает, что готов к работе. А вот когда я его активирую, у меня будет не больше тридцати секунд, прежде чем он прожжет во мне дыру, превратившись в раскаленный кусок непонятно чего. Потом он, конечно, остынет, и им можно будет опять пользоваться. Но не сразу. И не убрать же его — контакт с телом был обязательным условием.

Ладно, хватит думать — погнали. Чуйка мне вопила, что сейчас произойдет что-то такое, отчего все встанет с ног на голову. Но так ведь даже интересней, да?..

Глава 13

Глава 13

— Прошу прощения за задержку, -появился я в трапезной. Шагнул к столу и одновременно с этим активировал артефакт. Грудь обожгло болью, которая стала стремительно нарастать, и я сразу же его выключил. Все, что мне было нужно, я увидел, потому, что знал, на кого смотреть.

— Татьяна Андреевна? — подошел я к ней.

— Видар Григорьевич, — встала она.

— Могу я задать вам один вопрос?

— Конечно. У меня нет секретов.

— Ну тогда… Для начала… Здравствуй, мама.

Ее глаза расширились от удивления, и она ничего не успела сделать, как моя рука, пробив ее тело, четко вошла под нужным углом и цепко схватила липкую тварь, похожую на мелкого осьминожка, что обхватил щупальцами ее источник.

Раздался дикий крик боли, рычание голодного, подыхающего зверя, попытка магии — безуспешная, вопли окружающих…

Для меня все слилось в одну какофонию звуков. Заблокировав ее тело и пережав каналы, я тянул — осторожно, стараясь не порвать щупальца, потому что потом я не смогу их найти в ее теле, а значит, они прорастут, и мне, чтобы не рисковать, придется ее убить.

Пустошь, это было проклятье Пустоши. Не знаю, как оно попало в ее тело — помог ли кто-то или так само получилось, но эту гадость я узнал сразу, стоило только мне ее увидеть. И фиг бы чего получилось, если бы не «Распознаватель сути». Ну, и если бы я не знал, где искать, конечно же.

Я тянул, она визжала. Краем глаза я заметил отца, который окружил девушек щитом. Те были напряжены, но уже успокоились. Прижались к нему, как к родному, не сводя с меня глаз. Интересно, о чем они в этот момент думали? Что наследник крышей поехал и так решил избавиться от не понравившейся ему потенциальной мачехи?

Вот моя окровавленная рука показалась из тела, и тогда все увидели темно-синюю, почти черную хрень, что я вытаскивал из нее. Иногда я пропускал ледяные молнии, чтобы парализовать проклятье, но без фанатизма. Сильно жестить было нельзя — вещь хрупкая, не дай боги,