Моя чужая новая жизнь - Anestezya

Он окинул Тилике предупреждающим взглядом и тот усмехнулся:

— Похоже, у вас там на фронте весело.

Не то слово. Я настороженно ожидала, что наша идиллия снова омрачится ревностью, но Фридхельм не стал упоминать ни Конрада, ни его развесёлого братца. Зато очередной сюрприз был не за горами На следующий день портье, подозвав меня, передал простой конверт без подписи. Кто же это так «порадовал» меня?

Мне жаль омрачать ваш медовый месяц, фрау Винтер, но к сожалению, у меня нет времени ждать вашего возвращения в Берлин. Жду вас сегодня в шесть в баре отеля. Приходите одна. Поверьте, у меня достаточно весомые причины, чтобы наш разговор проходил приватно. Также не советую игнорировать моё приглашение, ведь у каждого шага есть определённые последствия, и надеюсь, вы это хорошо понимаете.

Оберстлейтенант Ягер

Я смяла записку, чувствуя, как неприятный страх щекочет нервы. Эту последнюю фразу легко можно расценить как угрозу. Быть того не может, чтобы он раскопал что-то на меня. Максимум отправился к бедняге Майеру и, получив очередное гневное: «Да вы что все охренели? Опять подсовываете мне какую-то дочь?» — намекает на то, что нужно разобраться с этим вопросом. Если так, это не проблема. Навешаю ему лапши как Штейнбреннеру. А вот то, что он ясно дал понять, что хочет видеть меня одну, намного хуже. Не хочу я уединяться с ним! К тому же как я объясню это Фридхельму? Проще всего сделать вид, что я не получала никакой записки, а там будь что будет. Нет, так нельзя. Ягер как паук постоянно плетёт интриги, вряд ли он стал бы блефовать, запугивая меня. Если выслушаю, что ему надо, будет хотя бы небольшой шанс уладить свой возможный проёб.

— Что это? — Фридхельм заметил, что я всё ещё сжимаю конверт.

— Ягер каким-то образом прознал, что мы уехали, и вот явился по мою душу, — мне настолько насточертело врать, что я не стала приукрашивать действительность, к тому же нужно плавно подвести его к мысли, что возможно, всё же придётся сорваться в бега.

— Да что он к тебе прицепился? — Фридхельм нервно прошёл к балкону, затем вернулся за сигаретами. — Разве слова Файгля ему недостаточно? Вообще не приходи, нечего с ним разговаривать!

— Я только за, но Ягер, скорее всего, не на пустом месте требует встречи.

— Ну что он может тебе предъявить? — непонимающе нахмурился Фридхельм. — Вы и общались всего ничего в том госпитале, ты прекрасно справилась с порученным заданием. Что не так?

Нет, даже сейчас я не могу признаться ему, что Эрин Майер на самом деле не существует и, возможно, Ягер до этого докопался.

— Он мог узнать, что я отчасти русская, — осторожно ответила я. — Возможно, наведался к моему отцу…

— Я не хочу, чтобы ты шла к нему одна, — категорически заявил Фридхельм.

— Если не узнать, что ему надо, мало ли, во что это выльется, — я вздохнула. — В конце концов, что он мне сделает в многолюдном баре?

* * *

— Гадство! — выругалась я, мысленно добавив ещё несколько смачных выражений.

Чуть не убилась, вылезая из ванны, и неудивительно. Кроет меня сейчас будь здоров. Ну, вот откуда на мою голову взялся этот контуженый ублюдок?

— Рени? — Фридхельм, увидев, как я потираю ушибленный локоть, обнял, прижимая к себе. — Успокойся, ну нельзя же так.

— Да я спокойна как удав, — а буду ещё спокойнее, когда отделаюсь от коварного гауптмана, то есть оберстлейтенанта.

Я чувствовала себя как на иголках. В беззаботный летний день словно ворвалась привычная на фронте угроза. Интересно, кто же нас ему слил? Вилли или Грета? Я прошла к шкафу, придирчиво выбирая, в чём идти на встречу. Будь Ягер относительно безобидным, вроде нашего Файгля, я бы не раздумывая нацепила платье с откровенным декольте, попытавшись сыграть на инстинктах и сбить его с толку. Но с этим голубоглазым гадом это не работает, а если бы и сработало, то опять же против меня. Я выбрала самое закрытое из своих платьев и теперь раздумывала над макияжем. Провоцировать этого хищника, явившись накрашенная как на долгожданное свидание, не хотелось, но и образ бледной моли тоже не есть гут. Так будет заметно, что я напугана. Плюнув на всё, я подвела брови и накрасила ресницы. Нет, всё-таки и румяна лишними не будут. Ягер не должен заметить моё волнение, иначе как пиранья, почуявшая кровь, сожрёт и не подавится.

— Я буду ждать тебя в холле, — обнял меня Фридхельм. — Если он позволит себе какую-нибудь вольность, сразу же уходи и не обещай ему ничего, пока не поговоришь со мной. Если он действительно узнал, кто ты, я сам буду с ним договариваться.

«Если он действительно узнал, кто я, нам с тобой, любимый, придётся заманить его в безлюдный парк и там грохнуть», — подумала я.

Я сразу заметила Ягера в полутемном баре. В своей форме он выделялся как волк посреди резвящихся единорогов. Сидит, скромненько попивает кофе. Увидев меня, он оскалился в вежливой улыбке, в которой можно было без труда прочитать небольшое злорадство.

— Я не сомневался, что вы выполните мою скромную просьбу, фрау Винтер.

— Странные у вас просьбы, герр Ягер, — я неторопливо подошла и присела напротив него. — Больше похоже на угрозы.

— Ну что вы, какие угрозы, — он выжидающе выгнул бровь. — Бокал вина? Или чего-то покрепче?

— Кофе, — мило улыбнулась я, пресекая его намёки.

Ягер отошёл сделать заказ, я же нервно осмотрелась. В такой довольно ранний час здесь было пока ещё мало народа: девчонки, с которыми зажигали друзья Тилике, пара каких-то мужиков и, пожалуй, всё.

— Так вот, по поводу ваших опасений, — продолжал Ягер, вновь усевшись за столик. — Я всего лишь имел в виду, что вы допустили небольшую, но достаточно серьёзную ошибку. Вы должны были подать документы для замены из-за смены фамилии в течении трёх дней. К тому же вы не предупредили в комендатуре, что уезжаете из Берлина. Оно-то понятно — молодожёны потеряли голову от страсти, желая поскорее отправиться в свадебное путешествие, но