Моя чужая новая жизнь - Anestezya

что нам делать? Она же свидетельница с моей стороны. Зато мальчики уже ждут при полном параде. Так непривычно видеть их в костюмах с галстуками. Красавцы, что тут скажешь.

— Не думал, что ты можешь быть ещё красивее, но это так, — Фридхельм протянул мне букет белоснежных пионов.

Да, я такая. Тётка в салоне не обманула. Волосы не отвалились и были намертво уложены в сложную причёску.

— Где Грета? — обеспокоенно спросил Вилли. — Уже почти два.

— Где фотоаппарат? — в свою очередь рыкнула я.

Если по его милости я останусь без фоток, то буду убивать! Медленно и мучительно.

— А как, ты представляешь, я должен был его сюда тащить? — ответил Вилли.

Чёрт, ну да, более-менее удобные фотики есть только на фронте. Остальные довольствуются громоздкой хренью, видела такой раритет на просторах гугла.

— Рени, не переживай, мы сфотографируемся позже, хорошо?

Ну, а какие ещё варианты?

Я думала, это только в России сотрудники Загса — грозные вредные тётки. Ха, въедливые немецкие бюрократы, оказывается, ничем не лучше.

— Я не могу вас расписывать, нужен ещё один свидетель, — упрямо бубнил похожий на унылую мышь дяденька.

— Почему бы вам не поставить свидетельскую роспись? Ведь это всего лишь формальность, — предложила я самый простой выход, да не тут-то было.

— Это ваши проблемы, где взять второго свидетеля, но без него вы не сможете сочетаться браком, — сказал как отрезал человек-мышь.

Вот это обломище! Но, может, всё-таки Грета успеет? Фридхельм пытался уломать этого упёртого барана, но тот не без доли злорадства заявил:

— Вы задерживаете следующую пару. В следующий раз лучше готовьтесь к такому ответственному событию.

Холера! Зла не хватает! Предки Фридхельма вот-вот вернутся с «корпоратива», и хренушки мы тогда спокойно поженимся! И всё из-за этого въедливого сморчка. Треснуть его, что ли, букетом? Авось, полегчает.

— Что здесь происходит? — услышала я за спиной.

Холодный властный голос подействовал на дяденьку как ушат воды. Одно дело, пользуясь маленькой толикой власти, гнобить простых смертных, другое — когда кто-то более сильный снимает с тебя стружку.

— Они пришли на регистрацию только с одним свидетелем, а по правилам должно быть два, — забормотал он.

— Ну так в чём проблема? Давайте я буду вторым.

Я обернулась, желая рассмотреть нашего спасителя, и обомлела. Вот честно, ожидала увидеть кого угодно: какую-нибудь партийную шишку, Гиммлера, да хоть Волан-де-Морта, но только не эту хитромордую заразу.

— Гауптман Ягер, — я с трудом натянула обратно счастливую улыбку беззаботной новобрачной. Чёрт, по-моему, он уже не гауптман. Я попыталась вспомнить, что означают изменившиеся нашивки на его погонах.

— О поверьте, фройляйн Майер, для меня тоже неожиданность увидеть вас здесь, — усмехнулся он и небрежно протянул свой паспорт вредному чиновнику. — Ну, и что вы медлите? Или моей свидетельской подписи тоже недостаточно? Смотрите, как бы мне не пришлось сообщить, что вы чините препятствия для браков фронтовиков. Вам ведь отлично известны правила?

— Простите, герр оберстлейтенант, — сник «мышь». — Я сейчас сделаю всё, что нужно.

Взяв наши паспорта, он скрупулёзно завозился, что-то записывая, затем нашлёпал нужные печати. Что и это всё? Хотя я всегда посмеивалась над пафосными речёвками тёток из Загса, но ей-богу это лучше чем вот так! Пришли, сунули паспорт — забрали со штампом.

— Распишитесь здесь, — он подтолкнул нам какие-то бумажки. — Поздравляю вас от имени фюрера.

Ой, ты смотри, даже подарочек имеется. Дяденька торжественно протянул Фридхельму какую-то книгу. Неужто «Майн кампф»? Ну да, она самая. Такие вот особенности национальной свадьбы.

— Мы благодарны вам за помощь, герр оберстлейтенант, — слава богу Вилли всегда сохраняет трезвую голову и вовремя вспомнил об элементарной вежливости.

Фридхельм буравил Ягера неприязненным взглядом, я же всё ещё пребывала в стадии глубокого охренения.

— И кстати, поздравляю вас с повышением.

— Ну, насколько я знаю, вас тоже можно с этим поздравить, — ухмыльнулся Ягер.

По нервам пробежал неприятный холодок. Этот упырюга, получается, следил за тем, что происходит в нашем полку? Долбаный сталкер, что ему вообще надо? Хотя известно что. Меня чуть кондрашка не прихватила, когда я прочитала в письме случайно увиденном на столе Файгля просьбу о моём переводе, больше походившую на приказ.

— Я не сильно опоздала? — в зал невозмутимо вплыла Грета.

— А сама как думаешь? — прошипела я.

Хотя толку на неё злиться? Ягер всё равно бы нас заметил. Интересно, что он вообще тут забыл?

— Фройляйн Майер, — хитро улыбнулся он, показательно исправившись. — Простите, уже фрау Винтер, разрешите поздравить вас с этим безусловно счастливым днём.

Надеюсь, обниматься он не полезет? Ему хватило ума не лезть. Зато пожал руку Фридхельму, «добродушно» прокомментировав:

— Вы должны гордиться своей супругой. Не каждый имеет твёрдость характера, чтобы пожертвовать карьерой ради любви.

— Ради любви можно пожертвовать многим, — кокетливо сказала Грета.

Ягер довольно равнодушно скользнул по ней взглядом и цинично усмехнулся:

— Вам, конечно, виднее, фройляйн Дель Торес. Все ваши песни именно о любви.

Мы вышли из мэрии, столкнувшись на ступеньках с другой парочкой. У этих смотрю гостей побольше будет.

— Предлагаю выпить за счастье новобрачных, — Ягер, словно не замечая полного отсутствия энтузиазма с нашей стороны, указал на кафешку через дорогу.

— Простите, но мы торопимся, — отказалась я.

Но куда там… Этот лис расплылся в хищной ухмылке.

— О, понимаю, вам не терпится остаться наедине. Но уверяю, я не задержу вас надолго.

Не успели мы опомниться, как уже сидели на летней террасе, дожидаясь, пока официант расставит бокалы и принесёт шампусик. Вилли и Грета намного расслабились, нажелав нам всяческих благ и безоблачного счастья, но я так подозревала, последнее слово Ягер ещё скажет.

— Безусловно, я желаю вам безграничного счастья, — вполне предсказуемо начал он. — Но также хочу напомнить, что несмотря на ценность семьи, в первую очередь важно выполнять наш общий долг.

— Не будьте занудой, — капризно нахмурила бровки Грета. — У Эрин сегодня такой романтичный день, необязательно портить его напоминанием, что придётся возвращаться на фронт.

— Конечно, вы правы, — покладисто согласился он. — Тогда, может быть, вы согласитесь уделить мне немного времени, Эрин? Разумеется, позже, у меня есть к вам важный разговор.

— Одна она с вами говорить не будет, — мрачно вмешался Фридхельм. — Тем более у нас нет друг