Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

Вместо ответа Яровой зажал нож между зубами и указал рукой на ближайший корабль. Мол, трогаюсь к нему.

- Я не умею грести! Ярим! — зашептал испуганно Зиновий. – А если та ночница вернется и голову мне отгрызет?

Сероманец бултыхнулся в воду. От мощного толчка лодку начала дрейфовать в сторону открытого моря и Чарнецкий, ругаясь на всех известных ему языках, бросил ныряльщика под ноги, схватился за весла и начал бороться за выживание.

Ярема плыл, вражеские корабли приближались; холодная вода окутала тело; он снова был на войне. Ни разу Яровой не брал кораблей на абордаж, поэтому упустил несколько минут в поисках зацепа, чтобы взобраться на палубу. Пока характерник плыл, на другом корабле поднялся шум и послышались выстрелы — Сильвия уже начала. Сабля на ремне билась о ноги, мокрые пальцы скользили влажным деревом, и вдруг он вспомнил о ноже между зубов. Псякрев!

Когда Яровой перевалился на палубу турецкого судна, никто его не заметил: все солдаты стояли на противоположном борту, высматривая, что творится у соседей. Турок было немало, но теперь количественное преимущество не имело значения.

Сероманец разрезал пучку большого пальца, провел саблей, рисуя ломкий узор по лезвию от заставы до пера.

– Пылай.

Оружие расцвело багровым огнем, озарило палубу потусторонними хищными бликами. Османы обернулись и несколько секунд остолбенело таращились на бородатого великана, который водил ладонью над колдовским пламенем — как сумасшедший джин с волшебным ятаганом вырвался из лампы.

Самые смелые построили ружья.

– Не занимай!

Выкрикнув лозунг Ордена, он толчком плеча опрокинул одного через борт, второго стукнул головой эфесу между глаз, третьего обезоружения, выдернув ружье из рук. Несколько выстрелов царапнули торс, а самый отчаянный осман бросился наперерез с обнаженным клинком. Ярема ударил в ответ: лезвие черкнуло у самого переносицы отчаяния, ослепило багровым огнем. Турок отшатнулся, тут вверху засвистело, завизжало, и огромная летучая мышь, на миг зависнув в воздухе между парусов, упала на несчастного. Не успел тот понять, что творится, как его подняли вверх, пронесли над палубой и швырнули в море. Летучая мышь завыла и вцепилась в другого солдата, вгрызаясь клыками в шею. Жизнь выпорхнула из разорванной артерии и нетопырь с окровавленной мордой исчез за бортом.

- Шайтон! Шайтон!

Поднялась паника. Кто-то бросал оружие и падал на колени, ворча молитвы, кто-то сам прыгал в воду, ужасные солдаты мешали небольшой купке смельчаков, пытавшейся сопротивляться несмотря на очевидную бесполезность борьбы: пули и лезвия не наносили вред сумасшедшему джину с огненным клинком. Один за другим турки падали, и первый корабль был захвачен.

Тем временем команда второго судна, очевидно, под руководством опытного офицера сформировала слаженный строй и приготовилась к встрече. Когда Яровой перескочил на другой борт, его встретили плотным и бесперебойным огнем, и пришлось прятаться. Он мог бы разбить этот отряд в волчьем облике, но не избежал бы многочисленных ран. Куда девалась Ракоци?

Эффект внезапного приступа миновал, турки не давали поднять голову, медленно приближаясь к его укрытию. Характерник провел кровью по губам. Если через минуту она не появится, он двинется в атаку... Тут раздался новый залп: стреляли с другой стороны. Так вступила в бой освобожденная команда Княжества. Вот куда скрылась Сильвия!

Османы отвлеклись на нового врага, и Ярема воспользовался этим, чтобы ворваться в турецкий тыл. Беспорядок сопровождал его горящую саблю. Он упивался боем и наслаждался каждым ударом, нанесенным и полученным, счастливо улыбался, потому что именно в битве его жизнь имела смысл.

С невыносимым визгом сверху налетел летучий мышь, слепил когтями, терзал горло, швырял за борт, и вскоре бой кончился: зажатые пулями с одной стороны, огненным джином с другой и гигантским крылатым чудовищем сверху, турки сложили оружие на мы. Победа! Команда Сильвии после многоголосого вивата принялась скручивать их, еще несколько османов выловили из моря.

Рассвет разбежался по волнам золотистым одеялом. Характерник отошел к обезлюдившемуся борту, коснулся рукой новых синяков, осторожно растер: наверное, прибавится несколько шрамов в коллекцию. Дул на саблю — забыл про волшебство — и багровое пламя исчезло.

– Интересный прием. Может, себе этому научиться?

Панна Ракоци накинула трофейный османский мундир, едва прикрывавший верх ее бедер. Бледущую кожу пятнали остатки черного меха, похожего на потрескавшуюся чешую, и разводы засохшей крови, более густые на подбородке и шее, несмотря на это, она была невыносимо привлекательной. В лучах нового дня Ярема любовался ее красотой и впервые не чувствовал угрызений совести.

— Вы и без меня знаете немало интересных приемов, панна Ракоци. Как оно летать?

— Лучшее ощущение в мире. Похоже на оргазм.

Она усмехнулась. Ее клыки до сих пор были длинными.

— Я путешествовал по цепелинам... Думаю, это совсем не то.

– Совсем не то, – согласилась Сильвия. — Наш дерзкий план удался, однако вы почему-то не радуетесь.

– Это просто усталость. На самом деле я невероятно рад, ведь попадание в плен не входило в мои планы.

– Вас не удивила моя природа, – прищурилась Сильвия.

– Я заподозрил это после вашего признания о разведке. Женщина из рода Ракоци, древний трансильванский род... И ночью вы видите слишком хорошо, как на человека. Все сложилось вместе, — Ярема провел ладонью по бороде, которую после боя стоило переплести заново. — Ваши сестры сотрудничали с Орденом и вдруг оборвали все контакты. Это послужило поводом для подозрения в измене.

— Это было не наше решение, рыцарь. Мы должны прекратить сотрудничество, но османы здесь ни при чем... Таков был Ее приказ.

– Кого вы имеете в виду?

— Вы, волки, служите Багряноглазому, — она коснулась его груди длинным острым когтем. - Наша госпожа - Другая.

В Объединенном Княжестве существовал круг босорканий, о чьих способностях знали немного: самым распространенным был слух об обращении на летучих мышей и высасывании человеческой крови. Некоторые босоркани работали на государственную безопасность, как Серый Орден, некоторые занимались собственными делами, как Ковен ведьм. Когда-то в разговоре брат Щезник отметил, что босорки немногочисленны и раздроблены, но, тем не менее, крайне опасны, потому что имеют собственное соглашение с мощным потусторонним существом, которое он предпочитал не называть вслух — Ярема это хорошо запомнил.

Босоркань в Княжестве уважали. Моряки почтительно смотрели в сторону Сильвии, но никогда не решались заговорить к ней первыми. Ярема поймал себя на очередном заглядании на ее ноги.

— Жалеете, что не пришли в ту ночь ко мне?

Характерник надеялся, что эта улыбка тоже была частью ее