За Бессмертного замолвите слово - Акулина Окаянная

Тут его Лўна Черная как за космы схватит и назад дёрнет:

— Люба моя, не хорошо маленьких обижать.

Заойкал, запричитал картинно тот, кого Чёртом звали, а потом вновь рассмеялся. К Мире подскочил в один прыжок, и на неё пристально уставился. А Мира знай отворачивается. Тот ногтем чёрным по луннице постучал:

— Хороша вещичка. Носи не снимай.

Не выдержала Мира и за спину Богдана спряталась.

— Меня отвергли, видишь, женушка, — вздохнул Чёрт: — Это любовь, что поделаешь.

— Она просто поняла, какой ты ужасный, — жена отвечает, за спину Богдану заглянула: — Прости нас, коли мы тебя напугали.

А Чёрт, с другой стороны, подскочил и в руку Миры вцепился:

— Тебя же Добромирой зовут? Скажи, что не боишься меня. Не расстраивай меня. А когда свадьба? Скоро надеюсь?

Лўна Чёрная снова рукою лицо прикрыла:

— Волки, — чуть приказала.

Волки к ним кинулись, да за ноги козлячьи как схватят Чёрта. Тот лицом в землю так и шмякнулся. Волки Чёрта прочь от них отволокли и давай его грызть. Смотрит Мира в смятении: никак безумие какое-то кругом происходит.

— Простите, моего глупого мужа, — вздохнула Лўна Черная.

— Суровая ты жёнушка, — заметил Богдан.

— Да где уж там, — вздохнула девица полуобнажённая: — Ему ведь это нравится. Вынуждена с вами распрощаться. В том числе и из-за мужа, — развернулась она и легко, словно взлетела на спину оленя чёрного. — Приходите как-нибудь к нам на пир.

— Мы придём, если потом отпустите, — откланялся Богдан.

Расхохоталась Лўна Черная, ничего не ответив, и процессия двинулась дальше. А Чёрта волки так по земле и потащили за шкирку. Он голову поднял, машет им на прощание:

— Еще свидимся, семейство Бессмертных! — и тут же вскочил на ноги и к жене скачками кинулся. И громко так кричит:

— Лўна, поспорим сколько у них детей будет?

— Они пугающие, — заметила Мира, при том, совсем не обращая внимания, как близко к Богдану стоит и за руку его держит. — Он же и есть чёрт всамделишный?

— Чёрт и чертовка, хотя когда-то людьми были.

Удивилась Мира, а Богдан пояснил:

— Все черти когда-то людьми были. Нет ничего проще, чем чёртом в посмертии стать. При жизни худое творили, и после смерти людей изводить не отказываются. В таких городах, как этот, они ведогоней находят и соблазняют на дурные поступки. Лўна с Чёртом сами себя владыками назвали, но они — сила, с которой приходится считаться. Это Лўна Черная приказала русалкам тебя увести, — под конец он добавил, как ни в чем не бывало.

Двинули они дальше. А Мира думает: если эти двое — та сила, с которой приходится считаться, то кто тогда Богдан, коли она под его защитою и нечисть её не трогает?

Глава 15. НЕ ВСЕ КРЫЛАТЫЕ — СОКОЛЫ

Парящая над городом птица с серповидным размахом крыльев заставляла тревожно приглядываться голубей да воробьев, обитающих за белокаменными стенами. У пернатых с рождения заложено таковое чутьё на силуэт хищника. Молодняк, бывает, пугается даже тени чайки или халея в небесах, случайно пролетающих в сторону широкой реки, огибающей Новый град.

Но сегодня их опасения были оправданы. За час пал уже не один из голубиной стаи. Городской люд, конечно, не замечал напряжённого затишья среди пернатых. Что с птиц взять сидят себе под крышами, ну, подумаешь, не курлычут или чирикают. Да разве на это внимания вообще обращают? Спешат по своим делам, озабоченные мирскими заботами, да успокоенные стенами каменными, в небеса редко головы поднимают. А если бы посмотрели, то приметили птицу со светлым оперением на груди, с поперечной исчерченностью на спине, а на щеках, словно с усами чёрными. Наконец, тёмные глаза хищника приметили жертву.

Далеку внизу, на окраине, только закончили выгружать зерно. А чуть до этого один из мешков развязался, когда снимали его с телеги, и пригоршня пшеницы по земле рассыпалась. Не удержался молодой голубок от такого соблазна, слетел собирать. Бедняга даже не подозревал, что его пригласили на званный обед, где он будет главным блюдом. С высоты небес, вертикально по отношению к нему стремительно пала тёмная тень. Сильный удар. Брызги перьев. И на земле осталось лишь крыло красно-коричневого окраса.

Сокол набирал высоту, зажимая в лапах поникшего головой голубя коричневого окраса. Он летел в самый центр города, в его сердцевину, к белоснежному кремлю. Приземлился сокол на перила второго этажа, куда выходили двери главных залов кремля и где хищника ожидали трое.

— Хороша, девочка! — похвалил птицу князь Всеволод, забирая добычу: — И тебе моя похвала, сокольничий, — кивнул он мужчине, что по струнке вытянутый рядом стоял.

Ворота, ведущие во внутренний двор, резко распахнулись без предупреждений и оглашения. Князь Всеволод замер, с интересом рассматривая въезжающих: без затруднений признав людей из своей дружины и бородатого волхва.

— Сновид, я уж начал подумывать, а не издох ли ты часом, — крикнул князь Всеволод, вместо приветствия.

Волхв, к которому он обращался из-под бровей, хмуро наверх глянул, ничего не ответив.

— Да чего ты бычишься? — воскликнул князь, ничуть не обидевшись. — Девять дней прошло, никак целая неделя, а от тебя ни слуху ни духу.

— Поговорить надо бы! — бросил Сновид, спешиваясь.

— Ну, коли надо, так двигай ко мне, — усмехнулся князь Всеволод, отвернулся от двора и бросил тушку голубя на поднос к остальным: — Отнеси это повару, пусть жарит и на обед подаст, — велел он прислужнику. — А ты, сокольничий, хорошо накорми мою девочку, — и махнув рукой отпустил обоих.

Поклонившись князю, удалился услужливый люд.

— Я смотрю, Богдашу ты с собой не привез?

— Правда, что ли? Неужто заметил? — с ёрничал волхв, что совершенно было ему не по статусу. Бросил взгляд по сторонам и добавил: — Он в Навь сбежал. И девицу с собой прихватил, которая, как говорят, влюблена в него по уши.

Князь Всеволод задумчиво по усам провёл:

— Ты же вроде в сказки о любви не веришь?

— Но ты-то в них веришь, а не верить тебе у меня оснований нет, — лаконично заметил волхв, обхватив посох двумя руками и прижавшись к нему щекой.

Какое-то время они помолчали, глядя друг другу в глаза, словно вели беззвучную беседу, а затем князь спросил, снова глянув во двор:

— А где Владимир?

— Я его с нашим человечком послал к кудеснику Краснобаю, — пояснил Сновид.

Тут князь нахмурился:

— Ты не забыл, что Владимир мне живым нужен?

— Богдаш совсем не простым стал, — пояснил Сновид. — Он брата