За Бессмертного замолвите слово - Акулина Окаянная

— А не слишком ли давно он ушёл? — задумчиво почесал бороду другой.

Снежа помялась, около полей потопталась и в лес двинула:

— Пойду схожу до вырубки погляжу, — сестрицам сказала.

Идёт Снежа по сторонам все время оглядывается, присматривается, словно по старой памяти двигается. Как коня вороново увидела, подошла ближе и признала скотинку. Гриву погладила, да и конь ей радуется.

— Вран, а ты как тут? — протянула Снежа, задумчиво.

Мира вместе с ней головой вертит, чувствует, что-то должно здесь быть. И правда, рядом землянка, да такая, что если не искать, то и не обнаружишь. Крыши не видать, лишь холмик небольшой, а дверка еловыми ветками скрыта. Снежа туда двинула. Дверь приоткрыла. Звук изнутри идёт, есть кто-то там. Снежа по земляным ступеням спустилась и внутрь вошла. В нос запах неприятный ударил. И обомлела Снежа, а вместе с ней и Мира.

Землянка, не больше сарайки какой. Свет через просветы под крышей лишь проникает. Внутри мужчина, сидя на лавке, что-то в ступе толчёт, а в углу… О, ужас! Младенец, ножками кверху привязанный, висит, с шеей перерезанной. Снежа охнула, корзинку с едой заготовленной выронила и рукой рот прикрыла:

— Ростик? — с дрожью в голосе прошептала.

Тот вздрогнул, словно так погрузился в себя, что окружающего и не замечал до этого.

— Снежа, — удивился муж, жену увидав: — Ты зачем тут?

— Что… что ты делаешь? — в ужасе зашептала Снежа.

Руки дрожат, на глаза слёзы наворачиваются. Подскочил к ней Ростик:

— Ну, зачем, душа моя, сюда ты пришла, — почти простонал он и прочь из землянки жену любимую потянул: — Иди домой. Забудь, что увидела. У нас уже почти всё получилось.

— Что п-получилось?

Дрожит Снежа всем телом, а Мирон её обнял:

— Жрец рассказал, как лекарство тебе приготовить, чтобы тебя от хвори излечить.

Прикрыла Снежа рукою рот, от мужа отринув, а в следующее мгновение её так на землю и вывернуло. Муж к ней помогать кинулся, она руки его отпихивает. Отдышалась чуток.

— Ростик… Ростик… — пробормотала Снежа, словно о чём-то догадавшись: — То мясо, что ты приносил, странное со сладостным вкусом, то…то не кролик молоденький был?

— Не думай об этом Снежа, — за руки её Ростик схватил. — Забудь, как о кошмарном сне. Главное ты здоровая будешь.

Выдернула Снежа ладони свои, за голову ухватилась. Задрожали ноги будто не выдержат груза осознания. Забормотала она неразборчиво:

— Поговаривают вешница завелась… Ты меня такой сделал… Скажи зачем… Зачем ты эти вещи страшные натворил? — слёзы горькие градом из глаз потекли девы прекрасной.

Ростик к ней, она от него. Он бутыль из стекла калёного из кармана достал и Снеже показывает:

— Смотри! Вот лекарство из мозговых молочных косточек вытопленное.

Снежа руками уши зажала, в попытке отгородиться от ужаса.

— Выпей, прошу, чтобы не даром мои труды все прошли, — принялся муж настаивать.

— Нет, нет, — Зашептала Снежа, головой отрицательно завертела, слезами горючими заливаясь.

— Не боись, девица, — голос ещё один в их спор вмешался. Мира обернулась, а за спиной Сновид стоит и говорит, к Снеже обращаясь: — Выпей. И забудешь навсегда о болезнях. Возможно, ты даже обретёшь вечную жизнь. Доверься мне, как твой муж это сделал.

— Это вы? Вы из Ростика чудовище сделали!

Ростик бутыль откупорил, к Снеже кинулся в попытке в рот жёнушке содержимое из бутылки залить. Снежа отчаянно сопротивляется. Он её уж и на землю повалил, челюсть насильно разжал и залил в горло. Закашлялась Снежа. Проснулась в Ростике забота давешняя. Он её приподнял и зашептал слова утешения:

— Всё теперь хорошо будет.

А Снежа вскричала, словно от боли страшной мучаясь, всем телом в судорогах закорчилась. Схватилась она за рубаху мужа любимого:

— Ростик, — имя его из себя выдавила.

И на глазах в скверну, что давече за Богданом с Мирой бежала обратилась.

— Снежа! — закричал Ростик. В глазах безумие полное. Руками по чёрной жиже водит. Одно лишь бормочет: — Почему? Почему?

Вышел Сновид из землянки, куда заглянул, и спокойно так говорит:

— Ты снадобье до конца не довёл. Седьмой ребёнок не разделан, значит, нет его составляющих. Я же тебе говорил, парень, всё чётко надо тут исполнять. Сам свою любимую и погубил, — и прочь пошёл.

А Ростик криком страшным кричит, не остановится.

Закружилось всё, мутным сделалось. Смотрит Мира, а вокруг люди. Мужики с вилами да оглоблями Ростика окружают.

— Где твоя жена, Ростислав? — грозно так один мужик спрашивает. Важный такой, борода серебром лет украшена никак староста.

— Где твоя ведьма-оборотница? — другой добавляет. — Хватит ей детей крадовать.

— Снежа не ведьма! — вскричал Ростик.

За его спиной волна чёрная поднялась, да на люд хлынула. Мира лишь руки успела подставить, лицо закрывая. Сжалась от страха вся, зажмурилась.

Чувствует, что-то прохладное к щеке прикоснулось. Открыла глаза Мира. Нет никого вокруг. Снова она в Ясеневом лесу. Напротив, девушка светлая стоит, что Снежой зовут.

— Помоги нам, — опять говорит ей.

— Как… как я вам помочь-то могу? — с дрожью в голосе Мира спросила.

— Ему, — говорит девушка и на Богдана показывает, что весь скверной опутан и словно бы спит. — Всё ему расскажи. Расскажи, что видели мы. Тот же жрец его продал, который нас обратил.

Потеряла Снежа вид человеческий, в черноту чёрную превратилась, да только словно бы отступила. Стекла с Богдана и, как вода дождевая, под землю ушла.

Глава 14. Что изба, то обычай

Мира не сразу заметила, что дрожит всем телом. Да не просто дрожит, её не хило потряхивало. Руки, ноги трясутся, как у деревенского любителя медовухи старика Дамира. Подползла она к Богдану, за плечо, тронула — не шевелится он. Потрясла — нет отзыва. Ухо к груди приложила, биение сердца не слышит. Лицо у Миры всё сморщилось, чувствует, слез не сдержать. Такого страха натерпелась, ужасов насмотрелась, а всё он виноват и теперь имеет наглость тут бездвижно лежать. Неужели она одна одинешенька в этих чужих лесах останется?

— Богдан! — вскричала Мира и пощечину ему так и влепила. — Почто ты Бессмертным зовёшься?! Зачем меня одну оставил? — и разрыдалась на его грудь упав.

И не подумала бы, что так убиваться будет. Он хоть и слабая, но единственная ниточка, с миром родным её связывающая. Что ей без него делать? Куда двигаться? Чу! Её руки крепкие обняли. Смотрит Мира, глаза он открыл, задышал.

— Ты живой? — сквозь туман слёз спросила.

— Вроде как бессмертный я станется.

Разозлила Миру улыбка Богдана, уж больно довольная та была. В миг позабыла о переживаниях,