Путь хирурга - Валерий Александрович Гуров

— Почему?

— Мы тут все призывного возраста. Если призовут в армию… — он запнулся, помрачнев, и мотнул головой. — Лучше даже не думать об этом.

— А что в армии не так? — я вскинул бровь.

Демид потер лоб ладонью, видимо, не зная, как теперь ответить — возможно, чтобы не нарушить ещё больше правил.

— Ты же никому не скажешь про телефон? — он переключил тему.

— Уже бегу и спотыкаюсь жаловаться, — я улыбнулся.

Демид вновь достал телефон, быстро разблокировал его и продемонстрировал мне экран. На нем мелькнуло что-то наподобие запрещённой розовой соцсети, до боли знакомой мне по прошлой жизни. Я успел различить ленту новостей и аватарки людей. Здесь же была фотография близнеца, точно не скажу, которого из Ивлевых. Он стоял вальяжно — выставив ногу, в строгом костюме, явно пошитом по фигуре через ателье. Держал в одной руке розу, а в другой сигару.

— Погоди, ты знаешь пароль от телефона Ивлева?

— Ну-у… да, — Демид явно смутился. — Короче, на любые связи с внешним миром в Приюте — строжайший запрет!

Он снова убрал телефон. Телефон был не его, а одного из Ивлевых, что я уже понял, но Демид всё-таки убрал его в себе карман. Явно товарищ недоговаривает. Вряд ли ошибусь, если телефон на комнату — общий. И все сидят в нем по очереди.

Так что как бы не строил из себя святого Демид, он тоже нарушал правила Приюта. Ну а кто из нас без греха?

— Лучше тебе сейчас забыть об этом.

Демид подошел к своей кровати и начал поправлять покрывало, хотя всё там и так было идеально.

Это парнишка, конечно, неохотно выдавал нужную мне информацию, но был вообще-то по характеру явно болтливый. А значит, надо его просто разговорить. Сейчас для меня была важна любая информация о месте, куда я попал. Но и вопросы надо задавать так, чтобы Демид не заподозрил во мне чужака.

— Слушай, Демид… там, за пределами Приюта, — начал я формулировать вопрос, подбирая слова. — Интернет, соцсети… все это, как понимаю, не запрещено.

Демид внимательно посмотрел на меня.

— Ты странный, конечно. А кто ж запретит? Мы же не в какой-нибудь Северной Тмутаракани. Кстати, до сих пор не понимаю, почему вас, сбившихся, так плотно держат от этого в стороне.

Я в ответ коротко пожал плечами — мол, понятия не имею. Но из ответа Демида стало понятно, что здесь все в порядке с технологиями. А то, что их намеренно не давали таким, как я, теперь для меня даже к лучшему. На это можно всегда списать свою неосведомленность.

В целом, картинка начала более или менее проявляться. Приют явно хотел контролировать учеников. Вполне понятное желание для такого рода учреждений. Вопросов нет.

С «дикарями» было любопытнее. Я уже знал, что общество здесь сословное. И уяснил, что ещё во всю процветает принцип — что положено Юпитеру, не положено быку. Таких, как я, высшие сословия мира сего держали в изоляции, не только правовой, но и технологической. Прямо как индейцев держат в резервациях. Почему? Ответ напрашивался — боятся таких, как Мирошин, мастеров, способных перевернуть всё вверх дном. Вот и пытаются не дать «новым Мирошиным» благодатную почву, на которой они могли бы взрасти. Тоже логично, кстати… вроде как, воля победителей.

— А почему тогда условия в школе такие? Вы-то не сбившиеся? — спросил я.

Да, я могд догадаться — по логике в рамках моего привычного мира. Вот и посмотрим, насколько логика совпадает у моего прежнего и нынешнего миров.

— Традиции, конечно же, — охотно ответил Демид. — Незаконнорожденные должны пройти очищение. Чем больше трудностей, тем чище становится твоя кровь и твой путь. Ты что, совсем ничего не понимаешь?

— Не-а, — уверенно признался я. — Вот, например, понятия не имею — было вообще такое, чтобы здесь учился обычный человек… ну, вроде меня?

Глаза Демида округлились от удивления.

— Ты чего? Конечно, нет! Никогда. Я и сейчас не представляю, как это будет объяснять Астахов. Обычным людям вход сюда запрещен, это же очевидно.

Ответ окончательно подтвердил мои опасения, что я оказался здесь исключением.

— Понятно, — заверил я.

— Пойдем уже, понятливый! А то так до вечера тебе буду экскурсию проводить.

Мы вышли из комнаты и двинулись по коридору, в обратном направлении. Снова проходя мимо зеркала и двери в комнату «нулевых».

Демид резко остановился перед дверью, толкнул, открывая проход и указывая внутрь.

— Вот твоя часть, — сказал он будничным тоном. — Здесь на двадцать человек. Хочу, чтобы ты почувствовал разницу!

Я заглянул в комнату. Передо мной было совершенно пустое помещение, где на полу виднелись лишь четко размеченные границы, обозначающие небольшие участки. Видимо, личное пространство учащихся.

Ни кроватей, ни матрасов, вообще ничего. Просто каменный пол с разметкой.

— А спать где? — спросил я.

— Спать стоя научишься, — ответил Демид на полном серьезе. — Кроватей вам не положено, как и других удобств. Вы сюда не прохлаждаться приходите! Здесь ты должен думать только о потоках.

Не похоже, чтобы он шутил. Спать стоя… а почему не стоя на голове? Они тут совсем с ума посходили?

Я продолжил осматриваться и заметил у каждого очерченного места небольшие ниши, похожие на алтарики, почти такие же, как в комнате учеников повыше уровнем.

Но здесь ниши были пустыми.

В остальном понятно — здешние условия не просто вызывали неудобство, а были направлены на слом личности. И если я вовремя не вырвусь, то рискую стать таким покорным и бессознательным инструментом, каким меня хотят видеть здешние наставники. Уверен, что для меня учёба отнюдь не будет простой прогулкой.

Демид вывел меня обратно в коридор, и мы молча прошли несколько поворотов. Вообще изнутри здание напоминало огромный лабиринт. Во все стороны вело множество длинных коридоров.

Демид остановился возле небольшой двери, запертой на массивный замок. Даже не двери… скорее, какой-то форточки, в которую сможет протиснуться далеко не каждый крепкий мужчина.

— Вот сюда, — он резко ткнул в дверку пальцем, но будто бы издалека, — лучше не попадать ни при каких обстоятельствах, — Демид аж поежился, будто ему стало холодно.

— А что там?

— Штрафной изолятор. Я не знаю, что там творится, и знать не хочу… Один после недели там вернулся с седыми висками. И то ничего