Лекарь Империи 5 - Александр Лиманский

произносить его здесь, на залитой солнцем кухне. — А это значит только одно — Яна застала ее за каким-то очень грязным делом. Настолько грязным, что проще было убрать свидетеля, чем рисковать разоблачением.

— Но что это могло быть? Что такого можно найти, за что убивают?

— Пока не знаю. Вчера я не стал расспрашивать Яну — на ней лица не было после всего пережитого. К тому же она наверняка все рассказала полицейским и Мышкину. Пусть они занимаются официальным расследованием, собирают формальные показания. А я расспрошу ее сегодня, когда она немного придет в себя, в спокойной обстановке. Иногда в личной беседе человек вспоминает детали, которые упускает на допросе.

Вероника нахмурилась и решительно отставила в сторону свою чашку с кофе. Ее взгляд стал серьезным и полным тревоги.

— Илья, пожалуйста, не лезь в это. Я боюсь за тебя. Эти люди… они же готовы убивать! Они чуть не убили Яну прямо в ординаторской! Что им стоит сделать то же самое с тобой где-нибудь в темном переулке?

— Это мой долг, — твердо сказал я, накрывая ее холодную руку своей. — Они угрожают не только мне. Они угрожают моим коллегам, моим пациентам. И возможно я смогу вывести их на чистую воду.

Она долго смотрела мне в глаза, и я видел в ее взгляде всю ту борьбу, что бушевала у нее внутри — страх за меня и понимание того, что я не отступлюсь. Наконец она тяжело, почти обреченно вздохнула.

— Ладно. Я понимаю. И буду поддерживать тебя в любом случае. Только… будь осторожен, хорошо? Пожалуйста.

— Обещаю.

— Двуногий! — Фырк, наконец, вынырнул из сахарницы с кусочком рафинада, зажатым в зубах, и возмущенно уставился на меня. — Я все проверил! Печенья нет! Это возмутительно! Я требую компенсации! И моральной, и материальной!

Я допил остывший кофе и встал из-за стола. Разговор был тяжелым, но необходимым. Теперь она знала, и мне не придется врать ей или скрываться.

— Спасибо за завтрак. Было очень вкусно.

— Приходи на обед в столовую, если сможешь вырваться, — Вероника поднялась следом и, подойдя, коротко, но крепко обняла меня, а потом легонько чмокнула в щеку. В этом простом жесте было больше поддержки, чем в сотне слов.

Я кивнул и направился к выходу. Веронике нужно было на работу, но позже.

День обещал быть долгим. И начинать его нужно было с разговора с Яной.

По дороге на работу, когда я свернул на тихую, безлюдную улочку вдоль которой выстроились старые липы, я начал разговор с Фырком.

— Ну что, дорогой друг, — начал я, понизив голос. — За завтраком с Вероникой не удалось обсудить. Рассказывай сейчас! Что удалось выяснить?

Фырк, который до этого дремал у меня в кармане, тут же материализовался и важно уселся мне на плечо, распушив хвост.

— Похоже, за район где шаурмичная идет настоящая война между диаспорами! — доложил он громким шепотом мне в мысли. Ну и заговорщик. Сегодня у него особенно игривое настроение. — Я видел, как вчера вечером там, за углом, встречались какие-то типы. Говорили на разных языках — одни на армянском, как твой Ашот, другие, кажется, на азербайджанском. Ругались, жестикулировали! Явно территорию делили! Имен и фамилий пока не знаю, но обязательно узнаю!

— Война диаспор… — я задумчиво потер подбородок. — Это многое объясняет. Конфликт из-за точки, рэкет… Ашот мог просто оказаться между молотом и наковальней. Отказался платить новым «хозяевам», и его решили показательно наказать.

— Готов продолжить слежку! — Фырк вскочил и принял на моем плече настоящую боевую стойку. — Я им всем надеру хвосты! Выведу на чистую воду!

— Возможно, ты будешь нужен в больнице, — охладил я его пыл. — У нас там тоже неспокойно.

— Ты всегда можешь меня вызвать, и я прилечу! — гордо заявил бурундук, выпятив грудь. — У нас же теперь связь! Я почувствую твой зов, даже если буду на другом конце города выслеживать какого-нибудь бандита!

Я усмехнулся.

— Классная функция. Жаль, что ты сразу о ней не сказал. Сколько времени и нервов могли бы сэкономить.

Фырк обиженно фыркнул и отвернулся, демонстративно разглядывая пролетавшего мимо воробья.

— Я долго учился доверять тебе, двуногий! — пробурчал он. — Ты бы мог использовать это, чтобы гонять меня по каждому чиху! «Фырк, принеси кофе!», «Фырк, найди мои носки!». Так что не надо ля-ля!

— Ладно, не обижайся, — примирительно сказал я. — Как будешь нужен, я тебя вызову. А пока продолжай следить за ситуацией вокруг шаурмичной. Собери как можно больше информации.

— ЕСТЬ! — Фырк радостно взмыл в воздух, сделал прощальный круг над моей головой и невидимой молнией умчался в сторону злополучной закусочной.

Я проводил его взглядом, думая о том, что бедолага действительно засиделся в четырех стенах больницы. Теперь, когда он мог свободно летать по городу, бурундук буквально светился от счастья и предвкушения приключений.

У стойки регистрации на входе в больницу меня, словно поджидая, встретил растрепанный Семен Величко. Волосы у Пончика торчали во все стороны, под глазами залегли темные круги, а белоснежный халат был накинут как попало, поверх вчерашней мятой рубашки.

Видимо, ночное дежурство выдалось не из легких.

— Илья! — он схватил меня за рукав, и в его глазах, несмотря на усталость, горел огонек возбуждения. — Твой Ашот… он пришел в себя!

Я замер на полуслове.

— Минут двадцать назад! Начал реагировать на голоса, пытается дышать сам!

* * *

В это же время, в дорогом, залитом утренним светом ресторане «Золотой фазан» в городе Владимир, за уединенным столиком у панорамного окна сидели двое солидных, безупречно одетых мужчин.

Магистр второго класса Аркадий Платонович Журавлев, глава Владимирской Гильдии Целителей, с преувеличенной, почти хирургической аккуратностью разрезал на своей тарелке стейк, отправляя в рот маленькие сочные кусочки.

Напротив него Магистр третьего класса Алексей Петрович Воронцов, худощавый мужчина с острыми, хищными чертами лица, лениво потягивал из пузатого бокала дорогой утренний коньяк.

— Удалось узнать, что там за история с полицией в Муроме? — спросил Журавлев, не поднимая глаз от тарелки и промокнув идеально выбритые губы накрахмаленной салфеткой. — Мои люди говорят, вчера ночью там был какой-то переполох. Кажется, снова в хирургическом отделении.

— Нет, — Воронцов медленно покачал головой, наблюдая, как янтарная жидкость оставляет маслянистые следы на стенках бокала. — Полиция не дает официальной информации. Следователь, который ведет дело,