Помещик 2 - Михаил Шерр

Какие уж тут высокие удои и привесы. А чего стоит такое, что в Тамбовской губернии свиньи, гуляющие свободно без пастухов по лесам, более упитанные, так как лучше кормятся желудями.

А вишенка на торте то, что писал Татищев, правда в первой половине XVIII века, что свиней и коров иногда кормили лошадиным калом, сдобренным отрубями. Спустя сто лет, к сожалению, было ненамного лучше.

Одним словом, ужас, ужас, ужас.

То, что касается земледелия, не менее печально. В центральной России сенокосов и пастбищ не хватает. Оказывается, на десятину пашни должно быть не менее десятины с четвертью сенокосов для нормальной обеспеченности поголовья сеном.

А у меня в имении на десятину пашни четверть десятины лугов и сенокосов. Ситуацию более менее скрашивает сосновый бор, в котором есть поляны где можно косить траву.

Для того чтобы хоть как-то не допускать деградацию земель, русские крестьяне вынуждены вносить много навоза, для чего держать даже избыточное количество скота, который зачастую малопродуктивный. Главное, чтобы скотина исправно гадилаи чем больше, тем лучше.

Одним словом, дурдом. И понятно, что изменить ситуацию наверное можно только революционными методами. Как это сделала Советская власть в покинутом мною времени.

В свете всего этого решение раздать скотину крестьянам смотрится не так уж и глупо.

Своей скотины у меня сейчас всего ничего: одиннадцать лошадей, пять коров и телята. А зерна на господском клине собрано более чем достаточно, поэтому если его не продавать, а пустить на свои нужды, то мои животные будут явно кормиться лучше крестьянских.

Собственно, это уже и сейчас видно невооружённым глазом. Три заморённые клячи, стоявшие в конюшне, когда я приехал, оказались очень даже ничего, как только их стали кормить поприличнее, давая каждый день овёс. Пара лошадей, на последнем издыхании совершившая переход Париж — Сосновка, отдохнула, отъелась и тоже теперь вполне приличного вида. А доставшаяся мне пара управляющего и муравьевские лошади вообще картинка, можно даже и на выставку.

Отсутствие господской скотины для мужиков благо: обеспеченность сеном выросла и на мякину и солому меньше претендентов.

Но самое главное, что эта ситуация позволяет мне начать с господского клина аграрную революцию в моём имении.

Вильям подробно расписал, что такое английское четырёхполье по Чарльзу Таунсенду. Я плюс-минус знаю, что такое севооборот в XXI веке. И покумекав, я решил на своём клине ввести четырёхполье.

Последнее тщательное межевание, проведённое Вильямом после окончания работ, когда были запаханы все межевые борозды и гулящий участок между клиньями пашни, показало, что господский клин — сто шестнадцать десятин. Весной к нему добавят ещё четыре десятины целины за счёт простого выравнивания для правильной геометрии. Клин после этого станет почти строгим четырёхугольником.

Сейчас по осени засеяли тридцать десятин клевером и тридцать десятин озимых: двадцать пять ржи и пять пшеницы.

Весной тридцать десятин будет засеяно картофелем и свёклой, если удастся купить её семена, а тридцать яровыми — овсом, ячменем и просом.

Ежегодно эти культуры будут менять друг друга на четвертях клина: клевер — озимые — кормовые — яровые и опять по кругу клевер, который будет дополняться, например, однолетней люцерной на сено. Два укоса она всегда даст.

Со временем желательно сделать вообще восемь частей клина за счёт введения технических культур после яровых, чистого пара, второго года клевера и люцерны. Или люцерну сделать двухлетней как минимум.

В идеале люцерна — многолетняя культура, но в калужских краях она плохо зимует. Но вполне можно иметь или запас семян для подсева, или использовать под клевер.

Семена клевера и люцерны достаточно дорогие и на каждом углу не продаются, так что надо их ещё и самому выращивать.

Всех тонкостей моих замыслов мужики не знают, но первый результат уже налицо. И он им явно нравится. И пора переходить к делу, решению того вопроса, с которым они пришли к барину.

— Мы с вами договаривались на два ведра водки, но думаю, ещё одно не помешает. Но только при одном условии: никаких драк и прочих безобразий. Всё-таки праздник, а не банальная пьянка.

Поздним вечером тридцатого сентября из Калуги приехал Вильям. У него были хорошие известия с ремонта дома.

Все работы во флигеле закончены и можно смело заселяться. Трактир самое большее через неделю будет готов, а ещё через пару недель и ресторан.

Вильям просит разрешения ему с женой окончательно переселиться во флигель. Я не возражаю. Он оказался молодцом, и его контроль явно ускорил работы.

Но новости о ремонте и возможном открытии в ближайшее время трактира затмили два привезённых конверта.

Один был из Москвы от Сергея Николаевича Муравьёва. Большую часть молочного стада он решил всё-таки продать и трёх самых продуктивных коров предлагает мне, подробно объяснив свои побудительные мотивы.

'Ни я, ни мои братья не можем стать продолжателями дела нашего отца — Николая Николаевича Муравьёва. Но нам не хотелось, чтобы все его достижения канули в лету. Пантелей Петров, решивший уйти к вам, был первым помощником нашего батюшки, и он сказал мне, что вы, сударь, будете продолжателем дела Николая Николаевича. Поэтому трёх самых продуктивных коров я предлагаю вам.

Пантелей очень грамотный специалист и честнейший человек. Вы можете на него полагаться во всём, он вас никогда не подведёт'.

Я, потрясённый прочитанным, ещё несколько раз перечитал письмо. Чего-чего, а такого подарка я не ожидал. Но больше всего меня потрясли слова о Пантелее.

Дворянин даёт такую рекомендацию простому мужику. Это очень удивительно и дорогого стоит. Но больше всего меня поразили слова, что Пантелей считает меня возможным продолжателем дела Николая Николаевича Муравьёва, основоположника настоящего молочного дела в России.

Интересно, когда он успел это во мне разглядеть? Об этом я как-нибудь подумаю на досуге и конечно через две недели лично отправлюсь за этими коровами.

Но сейчас я, закончив все дела, займусь самым приятным и желанным: чтением письма от Анны. Потому что изящный конверт, источающий лёгкий аромат духов, может быть только от неё.

Она достаточно сухо извещала меня, что закончила все свои дела в Царстве Польском и возвращается домой. В своём имении Анна планирует быть третьего октября и очень надеется как можно скорее увидеть меня.

Строки о её надежде на встречу естественно затмили всю сухость письма. Она надеется как можно скорее увидеть меня. Так пишут и говорят только тому, кто не безразличен.

Ночь я провёл в каком-то бреду, мне снилась Анна в самых различных сюжетах сна. Она приезжает домой, я её встречаю, мы венчаемся с ней, первая брачная ночь. Обнажённая