Новая жизнь тихой Аннушки - Лара Барох

– Да брось ты. Не первый раз по морде бьют.

– Смотри сам. Все, я спать.

Бад проводил меня до двери в покои и наказал закрыться на засов.

– Хотя… жаль мне того, кто вздумает тебя даже словом обидеть, – усмехнулся он на прощание и скривился от боли.

Я в потемках пару раз ударилась о края сундуков, но все же дошла до кровати и завалилась спать.

Утро начала с разминки, затем туалет, и, собрав свои нехитрые вещи, я пошла стучаться к своим. Вначале к Баду.

Да, несмотря на пускание крови, так сказать, лицо его превратилось в месиво. Зато никто из чужих не подойдет – побоится.

Собрались, позавтракали и направились домой. Отче Киприано наверняка заждался. Мы же должны были еще вчера вернуться. Но, с другой стороны, он прекрасно понимает, что задержки в нашем деле допустимы.

Проскакали быстро, уже не облачаясь в одежду храмовников. Мы на своей земле. Вернее, на моей. Кто нас тронет? Правда, несколько раз были остановлены дружками Бада, но хватало одного его вида и пары слов, чтобы нас отпускали. Все же правильно отче Киприано его привлек к спецоперации.

Примчались в монастырь шумно, еще издалека все, не сговариваясь, давай голосить. Монахи – молитву, а мы просто от радости.

По случаю нашего возвращения били в колокола. А затем брат Тосна опустился на колено и передал отче Киприано святыню.

Она прошлась по рукам всех братьев, и те принимали ее со слезами на глазах. После чего ее поместили в храме и сразу провели молитву.

Затем нас, как героев, отвели в трапезную, там накормили и потребовали доклад.

Бад засобирался было домой, но отче Киприано его остановил.

– Сослужил ты нам службу. Молиться о тебе буду. А сейчас Аннушке сослужи.

И опять старче непонятное говорит. Я превратилась в слух, как и все сидящие за столами.

– Места у нас, сам знаешь, какие. А ее надобно до ратуши в Вайсе проводить, да обратно доставить.

Затем обратился ко мне.

– Как и обещал, Пресвятая Дева открыла, как помочь тебе. Над судьей есть власть. Но для этого тебе с бумагами надо в ратушу. Там сама разберешься.

Вот это новость! Эх, знать бы раньше… Ну да ладно, съезжу еще раз.

– Мне надо своих проведать, – замялся Бад.

– Так и проведай. Двух дней тебе хватит? А мы пока радостную новость во все края света сообщим. Пусть люди к нам приходят.

Я переглянулась с Бадом. Два дня – это вообще не срок. Отосплюсь, на службе постою. Посмотрю, как люди воспримут возвращение плата домой. А там и своим вопросом займусь.

В итоге обо всем договорились. Бад с товарищами отбыл, а мне пришлось до позднего вечера в деталях и лицах рассказывать, как все прошло.

Монахи радовались как дети, смеялись и вздрагивали на самых опасных моментах. Хорошо мне с ними. Никогда у меня не было тепла домашнего очага, и кто бы мог знать, что обрету его среди храмовников. Чудеса, да и только.

Вечером вновь сходили на молитву. Все братья улыбались и пели громко и радостно. А пришедшие на службу крестьяне плакали, когда увидели плат.

Но это все цветочки по сравнению с тем, что случилось на следующий день.

В храме собрались, по моему мнению, все жители севера Павдии. Женщины вытирали слезы и зажимали ладонью рот, когда проходили мимо плата Пресвятой Девы. Все хотели убедиться, что святыня вернулась домой.

Но самым неожиданным было появление судьи. Он на моей памяти первый раз посетил храм.

Ворвался с разъярённым видом, расталкивая крестьян, протиснулся к плату и сжал руки в кулаки.

Странно. Всем видом он показывал злобу, неприятие. С чего бы это? Не нужны тебе здесь посторонние, да? А вот не будет здесь больше твоей воли. Ты еще не знаешь, что я поеду в ратушу искать правды и заступничества за себя. Так что привыкай, подлец. Твое время вышло. Скоро соберешь пожитки и уедешь отсюда. А может, и под суд пойдешь. Все зависит от того, как отче Киприано молиться за меня будет. А после того, как я вернула ему плат, сдается мне, что молиться он будет качественно, на совесть.

Глава 34

За два дня, что прошли в ожидании Бада, наш храм каждый день был полон людей. А они шли не с пустыми руками. Денег, понятное дело, не было. Но зерно, корнеплоды, да и просто хворост на зиму несли в больших количествах. Чем с каждым днем все больше радовали храмовников.

А вот судья более не появлялся.

Бад вернулся, сказал, что в его хозяйстве полный порядок, и на следующее утро он готов проводить меня до Вайса. Отче Киприано, как и обещал, велел поехать с нами нескольким братьям. Они должны отправиться по ближайшим городам и принести тамошним храмовникам радостную новость о возвращении плата.

Мне такая идея не пришлась по душе. Это как публично признаваться в факте кражи. С другой стороны, храмовники живут в своем мире, со своими правилами и законами. Им виднее. Я же сейчас должна переключить внимание на свой вопрос. Сколько можно уже?

Утром выдвинулись в путь. Монахи провожали нас колокольным звоном и молитвами. Мы ехали неспешно. План был такой: сегодня же добраться до Вайса и там разойтись в разные стороны. Я по своим делам, а храмовники по своим.

Мы с Бадом устроимся в том постоялом дворе, что рядом с ратушей. А братья поедут к своим. Отдохнут и направятся в другие селения – разносить радостную весть.

По дороге я завела разговор с Бадом о его будущем.

– Кем ты видишь себя через пять лет?

– Я не заглядываю так далеко. День прошел, жив – и уже хорошо.

– А как насчет собственного дома? Семьи, детишек? Надела земли?

– Не береди. Всем нам этого хочется. Да только для нас столько веревок заготовлено, что о другом и думать нечего.

– Давай мыслить рационально. С момента появления святыни у отца Киприано жизнь на севере Павдии круто изменится. К нам потянутся обозы с людьми. Да и я вскорости вступлю в свои законные права и буду всячески поощрять приток людей. Потому и спрашиваю: что ты будешь делать в такой ситуации?

– Не