Торговля артефактами - Хайдарали Мирзоевич Усманов

не простой. Это был биоизолированный контейнер, обнесённый полем, которое стерегли сенсоры, фильтры воздуха и охлаждающие магно-ребра. Внутри платформы располагалась полноценная криокапсула, этакий ровный цилиндр с матовой поверхностью, в которой сейчас лежал продаваемый предмет. Тщательная, рукотворно-биомеханическая табула. А по сути – труп разумного осьминога. Его очертания были частично видны через слоистую заморозку. Пластины полупрозрачной кожи, округлые манипуляторы, которые мягко сходились у грудной клетки, тонкие биокабели, аккуратно уложенные рядом.

Голос сидевшего в тени Кирилла прозвучал весьма негромко, так как транслировался через “Нокса”:

“Даже замороженный – он прямой вызов любой Академии.”

Ведь даже в одном этом лоте было представлено не только само тело, но и информационная матрица. Записи нейросетей, зафиксированные в тканях, ферментные накопления – целая библиотека жизни расы, которую многие считали мифом. Это был не просто образец, это был ключ.

Представители учёных разместились по периметру – не менее трёх десятков делегатов, каждый с сопровождением. У Дорина стоял худенький гном-кассир с инструментами защиты кристаллов… У Храгга – два громилы-полевых ассистента, тихие, но массивные… У Саейндраэла – тихая фигура в полупрозрачном одеянии, подданный с длинной бородой и визитной голограммой. Остальные – маскированные делегаты из разных уголков Галактики. Кто-то в шлеме с ретро-волнорезом… Кто-то в клобуке, закрывающем лицо… Были и какие-то разумные в обычных платках… И даже те, кто явно старался не светить свое собственное происхождение.

Аукцион вёлся через “Чёрный рынок честных торгов”. Это была фирма, чья репутация строилась на том, что она брала на себя ответственность за любые последствия. Их поручители – ветераны подпольных соглашений – подписывали бумаги, которые юридически были беспрецедентны. Гарантии невмешательства… Полная безопасность участников… Условия раскрытия научных результатов и условие о не убийстве… Они всегда требовали от участников торгов весьма солидный депозит, подписку на ответственность и, самое главное, печати, которые можно снять только по консенсусу наблюдателей.

Механика торгов была гибридной. Внешний слой – цифровые ставки в зашифрованном реестре. Участники отправляли блок-заявки, которые “Нокс” и управляющие аукциона ретранслировали. Но ставки не просто повышали цену. Они открывали степень доступа. Минимальный уровень – право видеть высокоуровневые данные о составе. Средний – право на вскрытие внешних оболочек криокапсулы. Высший – право на длительное исследование и вилд-карта на клонирование или воссоздание фрагментов в специально согласованных условиях. Цена – это не только империалы. Организаторы требовали “экспертный вклад” – обязательную финансируемую часть исследований, гарантирующую, что покупатель не превратит реликвию в военную технологию.

Когда показ криокапсулы включили для всех желающих, зал затих. Свет уменьшился, и через прочное стекло стала видна внутренняя композиция. Тонкие лучи охлаждали, крошечные индикаторы плескались на корпусе – все датчики транслировали свои показания онлайн. “Нокс” транслировал на стену голографические анализы. Спектральный состав тканей. Радиокод нейросхемы. Фрагменты памяти, переведённые в видимые образы – флуктуации эмоций существа, записи его последних дней. На лицах делегатов прочитывалась смесь научного экстаза и смятения.

– Он записал что-то в полевую сеть. – Прошептал Дорин, гном, его пальцы дрожали, но голос был ровен.

– Если это правда – архив видов… это просто бесценно… – Храгг прикрыл глаза, дыхание его стало равным. – Это живой фонд биологических данных. Но какая цена? Мы не можем позволить, чтобы это стало оружием. —

Саейндраэл только тихо покивал:

– Мы должны заключить договор. Мои условия… Три независимых лаборатории, общая публикация результатов, отсрочка коммерческой эксплуатации.

Торги шли как по расписанию. На первой стадии шли тихие предложения:

“Мы даём на содержание лабораторий…”

“Мы предлагаем доступ в обмен на прозрачность…”

Но как только ставки перешли к уровню, где обсуждалась длительная работа и живое исследование, в игру включились маскированные участники. Хищные фонды, частные галереи, скрытые корпорации. Их предложения были не только деньгами – они включали гарантии логистики, защиты, даже предлагаемые “частные охранные силы”.

В какой-то момент один из брутальных коллекционеров, скрытый в бронированном плаще, сделал ставку, сопровождаемую предложением:

“Открывать – только под мою охрану и в условиях полной финансовой компенсации.”

После чего весь зал возмущённо зашумел. Это была парадоксальная угроза:

“Я готов заплатить, но хочу всё полностью контролировать.”

Дорин напрягся, Храгг сжался, Саейндраэл задумчиво опустил глаза. Организаторы аукциона подняли пухлую перчатку с печатью. И всем сразу стало понятно, что решение по этому вопросу вынесут независимые наблюдатели.

“Нокс” тем временем частично раскрывал анонимные проверки. Несколько масок в зале подсветились красным – по цифровой базе данных ИИ те участники были ассоциированы с военными подрядчиками и с частями Империи Эльфов, ранее замеченными в приобретениях редкого товара за мнимые гонорары. Это тут же подняло градус напряжения. И новая волна подозрений метнулась по кругу собравшихся в зале аукциона.

В тот момент же, когда ставки оказались максимальными, и голос ведущего обещал вызвать закрытую комиссию, что-то изменила тишина. Представитель одного из нейтральных домов встал и предложил иной формат – “не аукцион за голую собственность, а распределённый консорциум. В котором все победители платят не только цену, но и берут на себя обязательство совместного исследования по заранее составленному плану”. Это предложение привело к прозрению. Можно было распределить риски и исключить единоличный захват подобного “товара”.

Далее последовало не совсем формальное голосование делегатов. Две трети поддержали подобный консилиум. Кто-то возмутился, но когда на экраны вывели подписи и криптографические гарантии – большинство спокойно согласилось. В зале повеяло облегчением. Так как стало понятно, что подобный “ключ” к новым знаниям не уйдёт в одни руки.

Победная “цена” была высокой. Не только камни Души и империалы, но и обязательство финансировать открытый репозиторий биоданных, финансировать охрану и согласовать публикацию результатов в научных журналах через год. Контракт подписали – цифровые печати, крипто-верификации, и даже доступ к результатам исследований для продавца. Участники вручную внесли в систему свои коды, и “Нокс” зафиксировал все движения.

Когда капсула была аккуратно вынута из центрального контейнера, процедуры безопасности включились. Антибактериальная камера, электромагнитная развязка, мягкое поднятие тела и помещение в стерильный переносной модуль. Делегации взяли на себя этапы – Дорин брал на себя материаловедческую часть, Храгг – биологию, Саейндраэл – аналитическую реконструкцию. Подписали протоколы – и в зал вернулась лёгкая дрожь удовлетворения. Мир, по крайней мере на бумаге, снова оказался в руках науки, а не власти.

В этот момент Кирилл впервые позволил себе расслабить плечи. Он оставался в тени, не лез в процессы. “Нокс” передавал ему потоки данных и заверения, и в его виртуальной сводке – имена, подписи, коды доступа. Он видел, как безопасность маршрута доставки была организована. Нейтральные транспорты, опечатанные коды, тройная смена контролеров и биометрический ключ, который могли активировать