Системный Творец IV - Александр Сорокин

слотов «Артефактного Ядра» топора. Это было подобно шепоту, настолько тихому, что его мог услышать лишь тот, кто стоит вплотную. Ни вспышки, ни изменения в ауре оружия. Просто в его сердцевине теперь дремала крошечная, готовая к активации мина.

Бранка, чуткая к малейшим колебаниям энергии, не уловила ничего. Перед ней был лишь изможденный боец, чьи удары теряли былую остроту. На ее губах мелькнула едва заметная улыбка удовлетворения.

И тогда я начал формировать стратегию боя.

Я намеренно сбавил темп, делая свои движения предсказуемыми, почти отчаянными. Широкий замах, открытый левый бок — Бранка клюнула на приманку. Ее меч, словно жалящая змея, метнулся в образовавшийся проем. Я едва успел отбить клинок ребром топора, и мощный толчок отбросил меня на несколько шагов назад. Я покатился по траве, притворяясь потерявшим равновесие, и топор едва не выскользнул из моих рук.

Это был решающий ход.

Откатываясь, я из последних сил активировал «Меткий Бросок», швырнув в нее топор. Не с целью попасть — это было бы безнадежно, — а чтобы вызвать реакцию. Бросок был сильным, но грубым, топор полетел по пологой дуге, прямо на уровень ее груди.

Как я и рассчитывал, Бранка не стала уклоняться. Ее меч встретил летящий топор изящным, почти небрежным парированием. Клинок отбросил мое оружие в сторону, и оно, кувыркаясь, упало в густые заросли цветов неподалеку.

Все внимание учителя теперь было приковано ко мне, распластавшемуся на земле, безоружному. Она сделала шаг вперед, ее взгляд ясно говорил: «Урок окончен. Пора закрепить результат».

И именно в этот миг, лежа на спине и глядя в симулятивное небо, я мысленно отдал топору приказ — «Возвращение».

Топор, лежавший в траве, дрогнул и с резким свитом рванулся ко мне по кратчайшей траектории, пролегавшей прямо сквозь позицию Бранки.

Она, конечно, почувствовала движение. Голова ее едва повернулась, периферийным зрением она отметила летящий к хозяину топор. Но это не было атакой, лишь возвращением оружия. Никакой угрозы. Она даже не прервала своего движения ко мне, лишь слегка скорректировала позу, чтобы пропустить топор за спиной.

Бранка и не подозревала, что в сердцевине топора таился «Колючий Часовой». Его активация зависела не от удара, а от ментальной команды. И я отдал эту команду в тот самый миг, когда топор едва не задел ее ноги.

Эффект был мгновенным и ошеломляющим.

Прямо из-под ее ступней, словно из ниоткуда, взметнулся веер острых, темных шипов, сотканных из чистой жизненной энергии. Они не пробивали броню и не наносили ран, а оплели ее ноги и нижнюю часть корпуса, подобно внезапно выросшим, цепким корням. Сковывающие структуры с щелчком сомкнулись, намертво пригвоздив ее к земле.

Впервые за весь бой Бранка застыла. Не по своей воле, а потому, что не могла пошевелиться. Ее безупречная стойка рухнула. Меч, занесенный для решающего удара, застыл в воздухе. На ее обычно невозмутимом и суровом лице отразилось чистое, неподдельное изумление. Она переводила взгляд с энергетических цепей, опутывающих ее ноги, на меня, уже поднимающегося с земли. Ее мозг, привыкший просчитывать каждый шаг наперед, явно давал сбой.

Я поднялся, перехватил в воздухе вернувшийся топор и, не продолжая натиска, замер, восстанавливая дыхание. Хотя ранить Бранку не удалось, я, возможно, добился большего: на мгновение выбил её из колеи.

Оковы продержались лишь несколько секунд, прежде чем рассыпаться в прах — таков был эффект «Колючего Часового». Но этих секунд оказалось достаточно.

Бранка не стала вырываться. Она просто стояла, изучая меня новым, переосмысляющим взглядом. Затем медленно опустила меч.

— Хитро. — наконец произнесла она. В ее голосе не было ни гнева, ни раздражения, лишь холодное, почти профессиональное одобрение. — Очень хитро. Ты не стал бить в лоб, а подстроил всю эту красивую сцену ради одного мига, использовал мое восприятие против меня.

Она сделала шаг, теперь уже свободный…

— Ладно, достаточно. — резко сказала она. — Техника у тебя есть. — констатировала девушка, подходя ближе. Её взгляд скользнул по моей вспотевшей, напряжённой фигуре. — Но она на зачаточном уровне. Грязная, неотшлифованная. Ты полагаешься на грубую силу и пару трюков. Настоящего боя ты не видел.

Я молчал, понимая, что она права. Рядом с её идеальными, выверенными движениями мои атаки казались лишь неуклюжими попытками дикаря.

— Но у нас предостаточно времени, чтобы все исправить. — добавила она, и в голосе снова прорезались зловещие нотки.

— Что ты задумала? — настороженно спросил я. — Мы ведь уже довольно долго…

Бранка расхохоталась. Звонкий, почти безумный смех эхом разнесся по поляне.

— Макс, одна из важнейших особенностей симуляций — кардинальное ускорение мыслительного процесса. Мы здесь не физически, лишь слепки нашего сознания, разогнанные до невероятной скорости. Мозговая активность — вещь стремительная. Неделя здесь — это примерно час во внешнем мире.

Меня словно поразило молнией. Неделя… за час? Мой разум отказывался верить. Это меняло абсолютно все! Вот он, ключ к такому росту, о котором я даже не мечтал!

— Плюс ко всему. — продолжала она, явно наслаждаясь моей реакцией. — Все системные умения, все Пути, будут расти с той же скоростью, как если бы ты тренировал их в реальности. Без потери качества. Мозг воспринимает это как настоящий опыт. И Система тоже.

Она обвела рукой цветущую поляну, бесконечную и безмятежную.

— Так что, мой дорогой личный ученик, в ближайшие четыре часа внешнего времени — то есть целый месяц здесь — мы будем заниматься только одним: оттачиванием твоей техники боя. День за днем. Удар за ударом. Пока твои мышцы не запомнят все до автоматизма, а твое сознание не начнет читать бой, как раскрытую книгу.

В ее глазах, устремленных на меня, полыхнул огонь фанатичного кузнеца, уже видящего в бесформенной стали будущий клинок.

Она посмотрела на меня, и в ее глазах горел огонь фанатичного кузнеца, уже видящего в куске сырой стали будущий клинок.

— Готов начать, Первый Игрок?

Вдыхая аромат цветов, я ощущал не только предвкушение грядущих страданий, но и нарастающую стальную решимость, противостоящую усталости и страху. Это был шанс, который дается раз в жизни, а может, и в целой веренице жизней.

— Готов. — мой голос прозвучал твердо. Я снова поднял топор.

Бранка улыбнулась.