Не тот год III - Михаил Владимирович Баковец

Спустя полчаса я встретился с товарищами в оговоренном месте.

— У меня две, — сообщил Панкратов.

— И у меня, — откликнулся я.

— А я три пушки сломал и одиннадцать человек рядом с ними, — довольно улыбаясь, сказал Хари.

— Двигаем к самоходкам, пока тревогу тут не подняли, — скомандовал Сашка.

Мы проскочили рощу, на ходу примечая траншеи, блиндажи и огневые точки, которыми немцы изрыли тут всё. Уже перед самой березовой молодой порослью, в которой устроились «штуги» за спиной раздались несколько выстрелов из ракетниц. В небо полетели световые ракеты, заставляя деревья отбрасывать быстро ползущие в разные стороны тени на снег и свежие насыпи чёрной земли.

— Очухались, твари, — на ходу зло сказал Сашка. — Нашли своих покойничков.

С ходу вламываться в частую поросль тонких березовых стволиков мы не стали. Чёрт знает этих немцев. Они могли и мины тут установить в целях перестраховки. Обошли заросли по лугу позади рощи и отыскали несколько тропинок, которые натоптали сами немцы к своим машинам. Те вели от них в сторону села, чья околица начиналась уже в трёхстах метрах от опушки. Село фрицы превратили во вторую линию обороны. Окна в избах стали амбразурами. В сараях стояли «дверные колотушки» и парочка «пятидесятимиллиметровок». Между домами и под стенами чернели плохо замаскированные окопы.

Оккупанты сюда отошли два дня назад под ударами наших наступающих частей. Сегодня третьи сутки пошли. И ещё толком не успели закрепиться. Хотя всё равно стоит отметить, что за эти полные двое суток у них удалось создать неплохую линию обороны. Танкисты Ханыгина с пехотой здесь умылись бы кровью, отдав три-четыре своих жизни за одну нацистскую. К счастью, здесь вовремя оказались мы. Тем самым полностью изменив расклад сражения. Не поджимай так время, то с этим укреп-районом справилась бы только одна наша команда. Ещё бы и пушки целехонькие остались, чтобы они потом пополнили либо склады с трофеями, или влились в боевые части в качестве уже советского вооружения. По мощности, кстати, немецкая противотанковая пушка Раk-38 серьёзно превосходила нашу «сорокопятку». Для неё не составляло проблемы с четырехсот-пятисот метров поразить Т-34 в лоб.

Экипажи самоходок построили себе несколько шалашей из тонких березовых стволиков, настелив внутрь сено с соломой и их же использовав для крыши. К моменту, когда мы оказались рядом, они уже торчали в машинах. Правда, люки оставили открытыми для наблюдения. Механики пытались запустить двигатели. Пока заработали только два. У оставшихся трёх моторы не пожелали быстро на морозе заводиться.

— Проводки́проверьте. Может, их наши русские мыши сгрызли, — пробормотал я, вспомнив не то реальную историю, не то фронтовую байку про то, как немецкие танки резко превратились в бесполезные груды металлолома по вине полевых мелких грызунов. А ещё я слышал, что синтетическое топливо, которое гитлеровцы использовали весь сорок первый год, было очень чувствительным к морозам. Чуть что и — кисель.

— Чего? — обернулся в мою сторону Хари, находившийся ближе, чем Сашка.

— Да так, своё, нервное, — отмахнулся я. — Потом расскажу, может быть.

Мы с парнями проявили наглость, решив забраться в ещё тёплые шалаши, которые построили для себя немецкие танкисты. Нам предстояло дождаться начала наступления ханыговцев и только тогда действовать. Ну, или в том случае, если гитлеровские самоходчики решат поменять свои позиции. Хотя в последнее я не особо верю. Место тут они себе нашли — залюбуешься. Очень низкие, немногим выше меня машины было не видать среди частокола берёзовых стволиков. В молодель они закатили со стороны села, не оставив на открытой местности ни единого следа. Серая броня уже была выкрашена белой краской, отчего техника сливалась со снегом. Когда наши танки прорвутся через первую немецкую линию обороны и проскочат рощу, то подставят свои бока и корму «штугам». Тут и захлебнётся атака. Точнее, захлебнулась бы.

Немцы так и не смогли завести одну из своих машин. Чертыхаясь, её экипаж забрался внутрь насквозь промороженного стального гроба. При этом половина люков осталась открытой у всех самоходок, что нам было на руку.

Я уже стал подмерзать, когда, наконец-то, прогремели первые выстрелы с нашей стороны. Сравнительно недалеко от нас с другой стороны рощи раздались первые взрывы.

— Саш, пошли? Послушаем, что там фрицы сейчас говорить станут, — посмотрел я на командира.

— Идём, — кивнул он. — Только не зевайте, мужики, не угодите под гусеницы по-глупому.

— Не дождутся немцы такого, — откликнулся Хари.

Я выбрал для себя машину с командирскими тактическими знаками. Её командир торчал в люке и пристально смотрел в сторону завязывающегося боя, будто мог что-то рассмотреть в утреннем сумраке и за стеной чёрных стволом. Иногда общался с членами экипажа и другими самоходками.

— Шайзе! — нервно крикнул он. — Иваны покатили! Наши все пушки уничтожены. Парни, придётся нам их встречать. Готовьтесь.

— Готовы, как пионеры, — со злой радостью усмехнулся я и выпустил пулю из «нагана» ему в голову. Затем ухватился за выступающую деталь брони и рывком заскочил наверх. Там достал из подсумка простую гранату, выдернул кольцо и бросил её внутрь. После чего сиганул обратно на утоптанный снег. — Земля вам стекловатой, суки.

Кажется, никто из фрицев так ничего и не понял, и не узнал, кто их убил. Несколько выстрелов из «наганов» с глушителями, пять гранат — минус пять самоходок со всеми своими экипажами.

— Здесь всё! — громко крикнул Панкратов. — Чисто!

Я и Хари следом отозвались, проконтролировав всех фрицев.

— Чисто!

— Чисто!

Сашка махнул рукой с зажатым ППД:

— Тогда в село.

У меня мелькнула в голове мысль, чтобы воспользоваться трофейными машинами и обстрелять поселение. Гранаты особо ничего не повредили внутри, только посекли экипажи осколками, а кого и оглушили. После чего мы пустили каждому по пуле в голову, не разбираясь, кто жив, а кто не очень.

Но идея как пришла, так и ушла. Даже разберись мы быстро в управлении «штугами», то вряд ли бы смогли эффективно их использовать. Здесь не кино и тем более не игра. Так что, сначала вперёд ножками, ножками, а потом ручками, ручками.

Ещё во время разведки при помощи филина я присмотрел для себя несколько удобных лёжек, откуда часть немецкой обороны в селе для меня будет, как на ладони. Из винтовки я смогу простреливать почти весь передний край. Об этом мы ещё у себя, на позициях ханыгинцев поговорили с Панкратовым.

— Саш, я на вторую точку пойду! — крикнул я командиру. — Уничтожу пушки в домах. Потом займу место на первой.

— Давай. А мы на колокольню. Нужно пулемётчика прищучить, — отозвался он. — Потом в штаб наведаемся.

Пока мы разбирались с