Башня Авалона - Майк Омер

путешествие по воде, во время которого мы с Фрейей общались между приступами рвоты. После двухчасовой езды верхом по французскому югу мы почти у самой Завесы, и от волнения у меня колотится сердце.

Трое агентов впереди направляют лошадей мимо фонтана на деревенской площади. Журчание струй смешивается с шумом Завесы, которая уже рядом. И чем ближе мы к ней, тем больше я нервничаю.

Мы доезжаем до конца деревни и направляем лошадей в поле. Отсюда хорошо видно Завесу, сердце бьется все чаще. На вечернем ветерке плавно покачиваются головки подсолнухов, окутанные сияющей магической дымкой. Вечером она мерцает подобно лунному свету со зловещим лиловым отливом. Такая прекрасная – и такая смертоносная…

Рафаэль останавливает лошадь и оглядывается. За его спиной клубится туман, магия струится по моей коже, волоски на шее встают дыбом. Я до сих пор не уверена, что справлюсь с Завесой как раньше. Что, если это получилось только раз?

Дыхание сбивается, когда Рафаэль смотрит на меня и подъезжает ближе. Завеса мерцает, блики играют на рукояти его меча. Непослушная прядь темных волос падает Рафаэлю на глаза.

– Ты понимаешь задачу, да? Приоткрыть Завесу, и всё, – тихо говорит он. – И ждать с той стороны, пока не вернемся из Аллевура.

– Ясно.

– Ни в коем случае не сходи с места. Ты должна быть готова в любой момент перебежать обратно – в идеале вместе с нами. Но если потребуется, то и без нас.

– Рафаэль, я знаю. Ты правда думаешь, что мне захочется в одиночку разгуливать по Фейри-Франции?

Он внимательно изучает мое лицо, и под этим пристальным взглядом я краснею. Наконец произносит:

– Твои чары впечатляют.

Чары на меня навела Серана – оказывается, это ее магическая способность. Благодаря ее заклинаниям мои радужки глаз сияют золотистыми крапинками. Правда, глаза стали сухими, их щиплет изнутри, и они постоянно слезятся. Серана также удлинила мои уши, превратив меня в чистокровную фейри.

Рафаэль окидывает меня взглядом, проверяя, нет ли в одежде каких-то изъянов. И кивает, видимо, одобряя узкие брюки, сапоги для верховой езды и облегающую куртку. На бедре у меня нож – такими фейри разделывают добытых оленей.

– А теперь еще раз, – говорит Рафаэль и спрашивает на фейри: – Что ты здесь делаешь?

Я глубоко вздыхаю:

– Я в охотничьем отряде.

– Никаких промедлений. Малейшая пауза означает смерть. Еще раз: зачем ты здесь?

– Мы на охоте, – повторяю я, теперь быстрее. У фейри отличное ночное зрение. Охота для них – идеальное занятие по ночам. – Нас четверо.

– Не говори больше, чем спрашивают. – Его серебристые глаза сужаются. – На кого охотишься?

– На благородного оленя в лесу Брок.

– А как тебя зовут?

Короткий вздох:

– Сирания Гэллоуэн.

– Опять тормозишь… Всё, ты уже на виселице. Или тебя пытают в подземелье.

– Это так ты помогаешь мне расслабиться?

– Где остальные охотники?

Сердце бешено колотится, словно это настоящий допрос.

– Я потеряла их из виду, когда они погнались за оленем. Мой старый конь не поспевает за ними.

Рафаэль хмурится:

– Ладно. Но по возможности старайся вообще не разговаривать. У тебя до сих пор акцент.

Мои ноздри раздуваются.

Рафаэль оглядывается по сторонам, проверяя, нет ли среди поля какого-нибудь движения. И, удовлетворившись, направляет лошадь к Завесе. Я следую за ним, и огромная мощь барьера вибрирует и потрескивает на моей коже.

Внутренности сжимаются. Внезапно все происходящее кажется огромной ошибкой. Я должна вырубить эту громадную стену магии? У меня получилось случайно, всего один раз. Да, в кабинете Рафаэля я справлялась с «Завесой-в-ящике». Но сейчас передо мной не малюсенький тренировочный макет. А сама Завеса. Божество всех барьеров. Если я утратила власть над своей магией, это грозит гибелью и мне, и остальным из нашего отряда.

Сердце сильно стучит о ребра. Рафаэль абсолютно уверен, что эта миссия необходима. Что мы добываем предельно важную информацию, которая может спасти тысячи жизней. Но действительно ли я – самый подходящий вариант?

Впереди Завеса переливается всеми цветами радуги. Жужжание очень громкое, словно мне прямо в ухо вопит банши.

В нескольких футах от барьера Рафаэль останавливает лошадь. Я понукаю Дикинсона и встаю рядом. Вокруг клубится Завеса.

– Надеюсь, ты готова, – роняет Рафаэль.

– Разумеется, готова, – вру я. – Мы же тренировались.

Он кивает на барьер:

– Давай.

Я слезаю с Дикинсона. Впереди, насколько хватает глаз, простирается мерцающая дымка, прекрасная и смертоносная. Эта стена создана могущественными магами Завесы, и я чувствую, как их сила омывает меня.

Сердце учащенно колотится, пока я пытаюсь вызвать свою магию. В кабинете Рафаэля я почувствовала, что от нее исходит легкое тепло, словно в груди растекается горячий мед. Моя сила ассоциируется с красным цветом. Иногда я представляю ее себе именно так.

Но сейчас я ничего не ощущаю. Ни магического тепла, ни приглушенного гула, ни мысленного всплеска красного.

Рафаэль учил, что нужно осознавать свои чувства и их взаимосвязь с магией. Он считает, что нужно подавлять эмоции, но я не уверена, что это так. Думаю, эмоции как раз и вызывают мою силу.

Три агента уставились на меня. Лицо Рафаэля непроницаемо, но двое остальных выглядят обеспокоенными и нетерпеливыми. Лицо Фрейи то и дело искажается в гримасе. Разумеется, они в панике. Они доверили свои жизни необученному курсанту, которая еще несколько месяцев назад даже не подозревала о существовании Камелота.

Я снова смотрю на прекрасные черты Рафаэля и вспоминаю, как он меня бросил. Как ему не терпелось поскорее от меня избавиться. Ну разве они не отбросы? И она, и ее мамаша…

Ярость кипит в крови.

Я поворачиваюсь к Завесе, вздыхаю – и делаю прямо противоположное тому, чему учил Рафаэль: сосредотачиваюсь на своих чувствах.

Когда Рафаэль увидел меня во Франции, он по-прежнему считал, что я, как и моя мать, просто ходячее ничтожество, лакающее шампанское. Отброс.

Завеса жужжит сильнее прежнего.

Чувства наслаиваются друг на друга. Мои мысли подавляют мои эмоции. Нужно отыскать в себе какое-то настоящее, подлинное чувство. И я ищу, прогоняя мысли прочь. Что я чувствую?

Я боюсь неудачи, но боюсь и успеха. Я хочу помочь в борьбе с фейри. Помочь, чтобы моя жизнь действительно имела смысл.

Нет, слабовато. Завеса продолжает жужжать. Я закрываю глаза и заглядываю еще глубже внутрь себя. Туда, где мои чувства сильнее всего. Где все время ощущается тепло, которое наполняет меня, и это не выразить словами. Где под внешним спокойствием кипит злость.

Я всегда та, кто собирает осколки. Я забочусь обо всем, когда все вокруг рушится. Держусь в тени, стараюсь, чтобы все шло гладко. А кто поможет мне среди ночи, когда