"Фантастика 2025-170". Компиляция. Книги 1-30 - Анатолий Анатольевич Логинов

Странно, но после сегодняшнего путешествия в ирий, во время которого у меня вновь разбилось сердце, – я нахожу в себе силы для улыбки.

Пусть слабой, но искренней. Велес прав.

– Куда ты уходишь? – спрашиваю я.

– Я нужен людям. Как в самой яви, так и на рубеже. У меня много работы.

Конечно, нет ничего удивительного в том, что Велес посетит мой мир. В течение столетий он благоволил людям, проявлял к ним доброту и защищал. Веками он направлял туда души, которые должны были родиться и прожить особенную, абсолютно уникальную жизнь.

Вот и сейчас он отправлялся туда, чтобы делать то, что должен. К тем, кого любил.

Я прощаюсь с ним. От Велеса веет душевным теплом. Кинли нервозно хлопает крыльями, не находя себе места, словно понимая речь изгнанного бога, осознавая, что тот покинет нас.

Когда мужчина в длинной коричневой шубе удаляется, Кинли скулит, уже начав скучать по новому другу, но быстро усмиряется на руках Гая.

А мы собираемся вернуться в замок, в прибежище цмоков. Вместе с Евгенией, которая последовала с нами из ирия. Она вмиг обращается в грифона и летит вслед за драконами, чтобы спасти свою любовь и мой мир.

Глава 11

Лестница в пекло

Шаги глухо стучат о каменную брусчатку внутреннего двора замка. Плотнее укутываясь в черный мех, я дрожу от холода, клацая зубами, глядя в небо на тучи, из которых сыплется снег. Неспешно падая, он покрывает шапкой землю и мои волосы.

Кинельган рассекает воздух, резвясь на улице, а я его терпеливо жду. Вдали у ворот стоит пара цмоков в обликах людей, подобно часовым. Я вижу костомах на крышах окружающих меня зданий и сама хожу под присмотром одной, следующей за мной по пятам.

Однако в глубине души меня донимает некая мысль, и я задаю себе вопрос: костомаха присматривает за мной по поручению Константина или пасет – как добычу? До сих пор не до конца доверяю им.

Константина поблизости нет, равно как и Яна, и я решаю не идти на поводу у любопытства и не докучать себе вопросами о том, повела бы себя эта костомаха иначе, если бы пара цмоков не наблюдала за нами.

Когда Кинли надоедает играть, мы возвращаемся в дом. Мой преследователь, мой стражник в черном изорванном плаще, тащится за мной. Чтобы не оказаться с ней наедине в коридоре, ускоряю шаг и ощущая себя глупо, ведомая иррациональным страхом, почти пробегаю до очередных дверей. Они распахиваются, я лицом к лицу сталкиваюсь с женщиной-цмоком, врезаюсь в нее и отшатываюсь. Она кладет ладони мне на плечи, фиксируя меня на месте, не давая упасть и улыбается.

Но едва Кинли взлетает и усаживается ко мне на плечо, улыбка исчезает и дракониха опускает руки. На ее лице появляется холодное невозмутимое выражение, которое сменяется отвращением. Цмоки определенно через силу терпят присутствие моего домашнего дракона.

Вскоре я оказываюсь в столовой. Здесь почти пусто, немногочисленные гости более не в праздничных нарядах, а облачены в доспехи, за спинами в ножнах покоятся мечи.

Столы уставлены свежей, еще не тронутой едой, принесенной костомахами. Мой стражник, мой преследователь, от которого я пыталась убежать, замирает у стены – потрепанное одеяние сливается с тенями. Кинли без устали уплетает лакомства, в то время как у меня не получается притронуться к яствам.

Я устала и уже собираюсь идти поспать – так быстрее снова увижу Яна.

Так быстрее он вернется из ада. Но, наверное, они еще даже не успели выдвинуться туда.

Возможно, он до сих пор находится в замке, но я не знала, намерен ли он попрощаться со мной. Может быть, они и вовсе уже отправились в пекло.

В итоге на несколько долгих часов я предоставлена самой себе.

Покинув столовую, поднимаюсь этажом выше и бреду в комнату, которая временно, но является моей.

Прохаживаюсь по каминному залу, увешанному портретами. Вглядываюсь в знакомые лица драконов: Яна, Валентины, Константина, Алексея и Александры. Пусть у них и были разногласия, но они не вычеркнули Александру из семьи, оставив ее лик на стенах, среди своих. Чего нельзя сказать об их матери и, разумеется, отце.

Их портретов тут нет.

Тихий стук раздался позади. Оглянувшись, я обнаружила, что Кинли тычется носом в стекло. Еще один звук, негромкий и скрежещущий, доносился издалека – холодные белые кости ударялись друг о друга при ходьбе.

Я не дрогнула, не повернула головы. Сосредоточив внимание на маленьком драконе, я двинулась к нему, чтобы забрать и унести в покои. Проходили секунды, а я все еще оставалась живой. Не представляю, откуда во мне рождалась тревога. Так или иначе, но она стала фоном моего вынужденного одиночества. Все, кого я знала, сейчас заняты важными делами, причем гораздо более важными, чем моя персона.

А мне была отведена участь оставаться тут, в безопасности, в их доме, в крепости, в обители. В то время как в мире людей начиналась война.

Приблизившись к Кинли, я застыла у окна. Дракон продолжал тыкаться в стекло, попеременно отвлекаясь и крутясь на подоконнике. Снегопад усилился, начинающаяся метель будто смела костомах с крыш – и они парили в воздухе, над двориком. Одна, появившись из ниоткуда, внезапно ударилась в окно с обратной стороны, испугав меня, заставив отскочить назад.

И она… постучала в него. А затем эхо скрежета за моими плечами стало гулким и звонким. Я метнула туда взгляд – скелет без кожи в черном изодранном полотне стремительно двинулся в мою сторону. Я охнула. Сердце замерло в груди.

Рычание разнеслось по залу – громогласное и раскатистое. Я слышала его словно из соседних комнат или с улицы, оно было вездесущим, угрожающим и направленным на меня.

Я никак не успела отреагировать. Не знаю, почему костомаха ослушалась хозяина, но произошло то, чего я по-настоящему боялась: ледяные тонкие пальцы схватили меня за запястье и больно сжали.

Мой крик, попытки вырваться, обжигающий огонь Кинли, который почему-то был направлен в стекло, а не на моего врага – ничто не могло меня спасти. Костомаха расправила крылья и быстрыми рывками в полете стала оттаскивать меня в глубь комнаты, в темный узкий коридор, и я с воплями ужаса, против воли врывалась в следующий зал, в золотую комнату с лепниной на стенах, с пугающими зеркалами из легенды о Черной даме, направленными друг на друга.

Оглушительно визжа, я звала Яна и Кинли, которого потеряла