"Фантастика 2025-170". Компиляция. Книги 1-30 - Анатолий Анатольевич Логинов

Значит, такой впредь и будет моя жизнь? Фальшивкой. Еще долго. Без отца. Без родных. Они обретут другое место, я буду чем-то мизерным, как капля в море, а они для меня, как и прежде, – всем.

А я… я буду влачить с тягостью год за годом, томясь в ожидании, что однажды наконец умру? И стану наконец собой. И вспомню себя, настоящую. Иную.

Неужели все мое бытие превратится в ожидание смерти? Освобождения? Станет необходимостью смирения с потерями, которые я несу?

Возможно ли, что кончина наступит быстрее, чем я рассчитываю? Желаю ли я, чтобы подобное случилось?

Когда мы пересекли границу, я все еще плакала. Надрывно и беспрерывно. Мое тело содрогалось.

Ян остановился, развернул меня к себе и обнял, прижав к плотной ткани черного камзола.

– Велес, зачем ты это сделал? – раздраженно и сердито спрашивает дракон.

Но Велеса, который направляется к лодке на берегу, к воде, и не заботит обвинение Яна.

– Она должна была попрощаться, – непринужденно отвечает изгнанный бог. – Все, что произошло с ней – противоестественно, и ты уже в курсе. Ну а боль, причиненная волками из мира нави, помешала ее матери двигаться дальше, не впустила ее душу в вырай, не даст и Аве. Ты пока не понимаешь, но поверь, со временем эта встреча спасет ее.

Велес скрывается в тумане, ступая в воду, рождая всплеск, оставляя нас наедине.

До нас доносится его негромкое и угрюмое: «Как же сложно быть людьми. Мне вас так жаль… так жаль…»

И Яну тоже меня жалко.

Мы стоим вдвоем, в безмолвной тишине, нас окружает влажный, плотный воздух, какой-то непрозрачный и матовый, прячущий нас в безразмерном пространстве белесого света.

Ян чуть отстраняется и убирает волосы с моего лица, решительно намереваясь успокоить меня.

Широкими ладонями он вытирает слезы с моих опухших глаз, с моих щек и воспаленных губ. Гладит меня по спине. Его уста нашептывают мне, его дыхание касается моей кожи.

Мы стоим столь близко друг к другу, что дышим одним воздухом.

И его действия не напрасны. Утешения сработали – я постепенно прихожу в себя. От ровного и мягкого тона – затихаю. И мне хочется еще большей защиты, еще большей близости с ним.

Я впитываю тепло его тела, его губ, замерших возле моих – дрожащих.

– Ава, ты справишься, – шепчет он, убеждая, вселяя в меня веру в лучшее, – я знаю тебя.

И всем телом, всеми мыслями я желаю снова к нему прильнуть, вжаться в него.

Ведь в драконе заключается мое спокойствие. Он – все, что у меня осталось от прошлой жизни.

Я хочу потянуться к нему, уткнуться носом в горячую шею дракона, находиться рядом с ним – естественнее, чем дышать. Все, что я делала на протяжении всей своей жизни – это была рядом с ним, а он со мной.

Но я вскидываю на него глаза. И словно просыпаюсь, только сейчас замечая – между нашими лицами не осталось никакого расстояния.

И Яна настигает то же самое осознание.

Мы оба отшатываемся друг от друга.

Нет, вовсе не потому, что нам неловко. О нет. Ведь мы не были чужими. Это нечто другое. Да, мы разные, но отнюдь не чужие. Но здешний мир…

Этот белый свет границы рая и мира теней… Этот красный свет из его прошлого, зарево, тянущееся из пекла…

И семья Яна… Все это внезапно встало между нами.

У нас всегда была дружеская теплая связь, неразрывная и давняя, но сейчас слегка испуганный, неестественно напряженный взгляд Яна буквально говорит мне – чем это родство, чем эта связь могут закончиться.

Его отец, Чернобог, убил возлюбленную Константина. И мог причинить вред и мне, если бы обо мне узнал, дабы наказать Яна, причинить ему неслыханную боль и страдание, на языке которых Чернобог общался тысячелетиями. А я важна для его сына. Вот чем обычно заканчивается такая связь, будь она любовью, дружбой, любой иной привязанностью, имеющей какую угодно форму и выражение…

Я понимала, что мы думаем об одном и том же, и совершенно очевидно, что разум дракона лишился покоя в эти минуты.

Ян отвел от меня взгляд, уставившись поверх моего плеча. Опять отдаляясь. Угасив драконье тепло. Превращая алый огонь внутри бессмертной души в синий лед. Вспоминая о том, что должен быть холодным со мной. Или искренне желая этого.

Но какую именно боль могла принести Яну моя потеря? Бесконечное, неумолимое чувство разрушающей вины? Или скорбь?

Трогаясь с места, мы двигаемся сквозь белый пар и выходим к Велесу. Они с Кинли покорно ждут нас в лодке. Путешествие обратно в навь проходит в гробовом молчании. Время тут неопределимо. Растянуто. Неисчислимо. Но по ощущениям, лодка причаливает к берегу спустя несколько часов.

В матовых пластах воздуха просвечивают силуэты цмоков, знакомых мне и не очень. Возле них – в прозрачном платье, с лучистой золотой короной-нимбом на голове – стоит Евгения.

Когда мы приближаемся к ним, Велес поворачивается ко мне и Яну и сообщает, что он сделал все, что мог. И сейчас он вынужден оставить нас и идти туда, где будет нужнее.

– Час настал, – объявляет он.

Мне его замечание кажется справедливым. Он и правда многое для нас совершил, действительно помог, хотя, возможно, в принципе не должен быть на нашей стороне. На стороне драконов. Особенно учитывая взаимную личную неприязнь, что была у него с отцом Яна.

Я знала Велеса совсем недолго, но мне не было радостно от мысли, что я опять вынуждена попрощаться с кем-то еще. Сперва отец, а теперь Велес. Я привыкла к нему.

Он был первым, с кем я познакомилась в нави. Первым из тех, кто не захотел меня съесть, похитить или убить.

Он был очень добр ко мне. Нашел моего папу. И привел ко мне, чтобы я могла его обнять, когда не рассчитывала, что вообще когда-либо увижусь с отцом снова.

Велес пристально смотрит на Яна.

– Я тебе не отец, – говорит он, – именно поэтому все же дам заботливый совет. Будь осторожен, черти тебя не возьми. Спускаться два раза за одни сутки в пекло – не самая удачная идея.

Ян кивает, сохраняя безэмоциональное, каменное выражение лица.

Велес задумчиво качает головой и хлопает его по плечу.

– И береги девчонку, – стальным тоном продолжает он. – Она не должна пострадать из-за вас, драконов. – Он подходит ко мне.

Мы стоим друг от друга на расстоянии шага.

– Твоя мать… – произносит он. – Помни, что однажды, в каком-то из миров,