Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

– Переживаешь за нападающих? — Игнат растерся полотенцем. — Я нашел их и сам готовлюсь отомстить. Но прежде нам нужно решить одно...

– Сегодня утром приезжал неприятный мужчина, – прервала его Ульяна. – Назвался Борисом, твоим давним другом.

Игнат проглотил ломоть свежего хлеба, вкуснейшего на свете хлеба, и почувствовал, как кусок стал в горле.

– Он говорил странные вещи, – продолжала Ульяна. — Говорил, что больше я не увижу тебя, что готов мне помочь со всем. Говорил, чтобы за тобой не тосковала, потому что ты был еще говнюком. Успел всучить мне это, пока я вытолкала его.

Она бросила на стол несколько дагеротипов. У Гната потемнело в глазах. Он пошатнулся и сел на табурет.

— Это правда, Игнат? - прошептала Ульяна. - Это все - правда? Эти женщины вместе с тобой – не рисунки? Так было действительно?

Через мгновение все потеряло смысл. Никакой мечты, ни одного переезда, только острые обломки. Он не решался ответить, не мог подобрать слова, но это было лишним — Ульяна прочла ответ на его лице.

– Я подозревала, но не верила. Не хотела верить, - она обхватила себя руками и продолжила с невероятной болью в голосе: - Я ведь была здесь, вся твоя... Преданная и верная! Разврата и в уме не было. Зачем эти хвойды сдались тебе? Скажи, чего не хватало, Игнат?

Предчувствие беды не изменяло. Зря, что приходило поздно.

— Я… Прости, всем святым прошу. Сделаю что угодно, любимая...

— Нет, Игнат, — прошептала Ульяна дрожащим голосом. – Ты не представляешь, что я пережила. Это было хуже убийства Ожинки и Землянки... Я весь день за этими фотографиями просидела, все слезы выплакала... И не зови меня больше любимой!

Она бросилась к сундуку с его вещами.

— Я думала, что мы нашли общий язык. Ты заставил меня в это поверить! А на самом деле изменял. Все эти годы, все построенное вместе... Просто уничтожил, — она с отвращением указала на дагеротипы. – Надеюсь, они того стоили!

- Ульяна, послушай, молю! — Игнат говорил все, что приходило в голову, потому что ничего другого ему не оставалось. – Я действительно пытался. Знаю, что недостоин иметь такую как ты... Но эти девки — пыль, это только... На самом деле я люблю только тебя. И буду любить, даже если прогонишь меня. Честное слово! Я откладывал деньги… На мечту. Почти насобирал! Перевезти тебя с Остапом на большой живописный хутор, где не придется тяжело работать и жить рядом с соседями, что вас ненавидят только за то, что вы моя семья... Мы назвали бы этот хутор Мечтой или иначе, если тебе такое название не нравится... Я не успел, Ульяна. Извини, это моя вина, меньше нужно было в карты играть, но мне всегда казалось, что вот-вот и я выиграю сколько нужно, а потом остановился и снова начал сочинять. Я даже присмотрелся такой хутор... Извини! Клянусь, это в прошлом, это пыль...

Его речь не поразила ее.

— Не желаю, чтобы ты здесь жил. Чтобы возвращался сюда, Ульяна говорила спокойно, с каждым словом швыряя его вещи на пол. – Потому что смотрю на тебя – и вижу их.

- Я люблю только тебя...

— Заткнись, заткнись ради всего святого! Ты не исправишь все словами, Игнат. Если меня действительно любишь, если уважаешь... — она указала на вещи. – Я не хочу, чтобы ты был здесь. Возьми и уходи.

— Так в прошлом, Ульяна, поверь, я больше не...

- Убирайся! – она сорвалась на крик. — Что тебе еще нужно? Убирай! Подарки? Деньги? Иконы? Бери! Все, что угодно, бери! Убирай и убирайся!

Отвращение и обида на ее гордом лице. Никакие оправдания не помогут, ни слова не изменят этого выражения. Вчера у Игната была семья — сегодня он ее потерял.

Характерник молча оделся. Снова чувство ужасного сна. Гонка под лагерем казалась неприятной безделушкой. Он обвел дом глазами: стол, за которым ел лучшие блюда в мире, любимую кровать с лоскутным одеялом, вышитые подушки, пахнущие волосами жены и сына. Его дом. Место, куда он всегда возвращался; дом, отличавший его от бродяг; дом, где всегда ждали. Затерты два слова: родной дом.

Дом, который он лишился.

Игнат не удержался, шагнул к Ульяне, она отшатнулась.

– Я все равно буду любить только тебя, – его голос сорвался. – Только тебя.

Ульяна не ответила.

Игнат с пустыми руками вышел на крыльцо. Дверь захлопнулась за ним. С бряцанием замка пришло осознание: это случилось. Это произошло. На самом деле.

Пять лет, разбитых наголову. И некого винить...

Е. Ульяна никогда бы этого не узнала без чужого вмешательства. Мраморный! Это все его вина! Решил, что Игнат уже червей кормит, думал, что приехал к молоденькой вдове, считал, что она купится на его богатую одежду... Но Ульяна его гнилое нутро за милю разглядела! А Игнат это нутро собственноручно потрогает.

Тесты жили на другом краю села и не привыкли к гостям в поздний час.

— Что нужно? — спросил потревоженный тесть в щель приоткрытой двери. - А, это ты...

— Коня у вас одолжу, — сообщил Игнат. - Позовите Остапа. Должен с ним попрощаться.

— Война случилась что ли? – испугался тесть.

– Да, война.

— Ой, беда...

Прицепил заспанный Остап и мгновенно взбодрился, увидев отца.

– Папа! Ты нашел бандитов, которые Ожинку и Землянку убили?

– Нашел, – Игнат улыбнулся. – Поеду рубить им головы.

Один взгляд на этого парня сдерживал боль в сердце, набитом толченым стеклом.

- А где близнецы? – Остап заглянул ему за спину. - И черед...

— Спрятал в тайном месте. Сын, слушай внимательно, – Игнат смотрел ему в глаза. – Может, меня долго не будет… Но мы увидимся. Обязательно увидимся. Пока я буду далеко, опекайся мамой. Охраняй ее. Хорошо?

– Я уже ее охраняю! – торжественно ответил парень.

Этот малыш был лучше его. Значительно лучше. Во всем.

- Уроки учишь?

— Когда наедине занимаешься, то всегда надо учить, потому что отец Никифор сразу понимает, когда я не подготовился, — кисло ответил Остап.

– Учись старательно.

— Если многое выучу, то смогу стать волчьим есаулой?

– Непременно. Теперь иди спать и набирайся сил.

Он крепко обнял сына, вгляделся в черты его лица, запоминая навсегда, пожал руку ошарашенного тестя и засидел лучшего коня в