Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

Господи Боже, знаю, я грешен. Я утратил веру. Прости! Единственная моя просьба — позволь достучаться до сердца брата. Прошу. Помоги.

– Хоть раз в жизни послушай меня! Не уничтожай нас! Не уничтожай!

Дверь захлопнулась и наступила глухая тишина.

*** 

– Они готовятся убивать нас.

Его слушали без всякого замечания; к величайшему удивлению Северина, после рассказа есаулы сохраняли покой.

— Итак, есть целая сеть обученных вигилантов, которые рассчитывают на гетманскую поддержку, — резюмировал Данилишин — как всегда, в капюшоне. – Я говорил и повторяю снова: наши доказательства всем до жопы. Бумажку Тимиша разорвут, а нас бросят в катакомбы.

— Не согласен, — возразил есаула казначейских Панько. — Мы приведем неопровержимые факты заговора Тайной Стражи и Православной церкви против Ордена. Есть несколько документов от Кривденко лично. Все собрано, все упорядочено – любой суд признает нашу правду. Никто не переступит из-за таких доказательств! Ефим и Симеон зашли слишком далеко, и мой доклад раскроет глаза всем присутствующим!

– Если не заставит их заснуть, – буркнул Данилишин.

— Развернутая грязная кампания, целенаправленно уничтожающая нашу репутацию! – не обратил внимания Панько. — Гетман ветирует решение, ведь общеизвестно, что единственное условие грамоты Хмельницкого — государственная измена! Это условие не выполнено. Они не смогут нас безосновательно обвинить!

Данилишин пренебрежительно покрутил рукой и закурил свой зловонный табак.

— Да еще и Яков, мой старший внук, — сказал Яровой с улыбкой. - Башковитый парень! Он не нанесет нам вреда.

– Я слышала совсем другие слова из его уст, – заметила Забила. – Мне он кажется искренним врагом.

— Не обращайте внимание на то, что он несет для газетчиков, я своего внука знаю, — отмахнулся Николай.

— Ему уже известно о возможной войне? – спросил Басюга.

– Да.

- Какую еще войну? – вмешался Северин.

— Потом узнаешь, — старый Чернововк гневно посмотрел на него. - Тихо будь!

Северину захотелось уцедить старому есаулу по роже. Он уже давно не зеленый джура, с которым позволено так разговаривать!

— Кто бы ни стал гетманом, он должен понять, что рубить ветку, на которой устроился, — очень плохая мысль, — вступил в разговор председатель стражей Колодий. — Даже дурак не будет этого делать, когда внизу ждет стая голодных хищников.

— Вы не понимаете, или не хотите понимать, что Стража и Церковь наши заклятые враги, которые приложили много времени, усилий и денег, чтобы просто отступиться, — сказал Иван Чернововк. – Они пойдут до конца. В желании победить улики вы ослепли! Никаких аргументов не услышат, наоборот — нас обвинят в клевете. Государственного предательства не хватает? Да они придумают ее! Вы не видите, куда ветер дует?

- Иван, ты всегда смотрел на вещи мрачно.

– Такая у меня служба, Николай. Мы распознали угрозу слишком поздно. Если отряды фанатиков ждут приказа, чтобы убивать нас, то вопрос только когда он прозвучит.

- Соглашаюсь, - добавил Данилишин. — Если мы пойдем на инаугурацию, мы обречены.

— Какие же альтернативы? – Панько поправил очки.

– Немедленно отправляться в Буду. Созвать общий Волчий совет, — не замедлил ответить Иван. — Мы не можем решить этот вопрос всем. Орден на грани уничтожения, страна на грани войны...

— Последняя Волчья рада закончилась Рокошем.

— Наше бегство воспримут как признание, — добавил Басюга.

— Между смертью завтра и смертью потом я выбираю потом, — из-под капюшона Данилишина выплыло табачное кольцо.

— Они не посмеют нас коснуться, — отрубил Панько. — Они всегда болтали за глаза, чтобы потом молча нам поклониться. Так всегда было. Те монастырские борзые ничего не решают!

— Вотумы недоверия от обоих Советов тоже ничего не меняют? Мы в шаге от пропасти, а ты предлагаешь хвататься за бумажки!

— Все правосудие мира держится на этих бумажках!

- Полно! Мы так можем спорить до самой инаугурации, — раздраженно прервал Яровой. — Братья и сестра, я задаю единственный вопрос: учитывая все произнесенные сведения, идет ли Совет Симох на церемонию избрания нового гетмана?

Яровой, Панько и Колодий подняли руки.

- Кто за отступление в Буду?

Чернововк, Басюга, Данилишин.

– Сестро, твой голос решающий.

Вера кивнула и замерла; ее взгляд расплылся, губы неслышно зашептали, есаула замерла в трансе, потом улыбнулась и сказала:

– Мы идем.

Данилишин молча покинул комнату, оставив шлейф зловонного дыма. Басюга вздохнул и потер уголки глаз. Чернововк буркнул:

– Приветствую! Толкаемся насмерть.

После того разговора Северин места себе не находил. Как есаулы могли принять такое опрометчивое решение? Он тоже проголосовал бы за отход в Буду, но Вера... Что она увидела? Победу улик? Раньше она не ошибалась...

Окончательно Северин избавился от покоя, когда Иван Чернововк пересказал догадки брата Малыша.

– Это не может быть совпадением, – горячился Северин. — Орден, веками защищающий государство, откровенно уничтожают именно перед войной! Стражи и Церковь продались Орде!

- Нет, - старый Чернововк вздохнул. – Мне тоже хотелось бы в это верить. Было бы легче увидеть большой мятеж, элегантно продуманную интригу... Но нет. Кривденко чист и полон решительной ненависти к нам, как и старый поп. Соседи просто воспользуются этим.

— Неужели ты действительно считаешь, что обошлось без внешнего вмешательства?

— Щезник... Я прожил достаточно лет, чтобы понять: да, иногда случаются досадные совпадения. Совпадения ненависти и глупости, жажды и беспринципности, слабости и безразличия. Совпадения, которые разрушают жизнь и государства, разрушают хуже любых мятежей, — ответил Иван. — На церемонию отправишься вместе с нами. Когда начнется что-либо подозрительное, немедленно беги по ту сторону. Должен остаться в живых! Это приказ.

Северин накручивал круги по старому городу, разъяренный, что Орден прозевал мятеж под самым носом, что Семеро сознательно идут черту в зубы, что бевзи из Стражи и церкви злорадствуют, что снова густеет призрак войны, что Искра и Малыш не отвечают на письма... Все катилось дедь! Славный сероманец, волшебник и воин бессилен и беспомощен. Все, на что он способен, это убивать людей в кроватях.

Недалеко от Золотых Ворот его окликнул Корний Колодий, торчавший за пустым столом в обществе трех кружек пива.

— Не люблю ждать, когда принесут очередную тормозу, — объяснил есаула и пригласил сесть напротив. - Бери одну. Что, не понимаешь тебе?

— Я не пойму, как можно так спокойно...

- Ты выпей, выпей, - Корней придвинул к нему кружку.

Северин подчинился, но пиво не смаковало.

– Ты без череса? Ха!