Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

- Как его зовут?

Тесть всей осанкой демонстрировал недовольство этой услугой, но молчал, опасаясь зятя с самого дня знакомства.

- Рожок.

- Всратое имя, - буркнул характерник и подмигнул сыну: - Помнишь наш лозунг?

– Не занимай!

Остап махал рукой, и Игнат мчался в столицу — резать на куски Шевалье, Мармуляда и всю треклятую банду, планировавшую его убийство и разрушившую его брак.

*** 

Мало кто в Гетманате не слышал легенды об устрашающих киевских катакомбах, куда упрятали самых опасных преступников страны. Поговаривали, что в подземных казематах собрана самая большая коллекция устройств для пыток человеческого тела, ржавых от выжатой крови. Там, где были самые заветные курганы древних, ныне вопили от нестерпимой боли злодеи — но никто не мог услышать их криков сквозь тяжелую толщу чернозема. Рассудительные люди в жуткие сказочки не верили, баснями о катакомбах родители пугали непослушаний... Но подземная тюрьма действительно существовала под Правительственным кварталом в глубинах столичных холмов, а место ее расположения держалось в тайне избранного круга.

Казематы построили на совесть: стены из грубых камней, мощные решетки, отделявшие комнату пленника от припечка для посетителей, тяжелые кованые двери на нескольких замках. Ни один пленник еще не убежал отсюда. Заключенные здесь до своих последних дней отхаркивали плесень, поросшую их легкими, а немногочисленные счастливцы, которым удавалось выйти отсюда живыми, оставляли катакомбы слепыми и не в своем уме.

Даже характерные глаза плохо видели в здешней темноте. Ярема разглядел выкопанные на стене риски, перечеркнутые наискось — глубокие, чтобы найти на ощупь, поросшие белым грибком. Десять, двадцать, тридцать... Кто-то пробыл здесь много дней. Это был отсчет месяцев? Сильвия в этой темноте видела бы лучше, вернее, слышала бы лучше. Несмотря на отчаяние, характерник улыбнулся от воспоминания о ней. Если тепло на сердце по упоминанию человека зовут любовью, то он наверняка влюблен...

Проклятый Иаков! Сироманец подошел к решетке, ухватился, напряг мышцы, потянул — решетку не дрогнули. Он пытался расшатать их, выбить ногой, взорвать плечом с разбега, но даже его силы здесь не хватало. Ярема дернулся и сел на кровать. Прогнившееся дерево затрещало. Волшебством крови он мог заставить эту решетку вспыхнуть, но волшебный огонь не обжигал и не уничтожал, лишь сиял раздражавшим зрение багровым светом. Взрывчатка с щепоткой нитроглицерина здесь бы не помешала...

Сыро и глухо, как в могиле. От ближайших соседей, если они были, разделяли локти из камней, стали и почвы. По крайней мере, клоповами здесь не воняло, в отличие от множества гостеприимных домов... Проклятый Яков! Ярема совершил огромную ошибку, когда согласился на его ультиматум.

Сразу после пересечения границы сероманец распрощался с Чарнецким и через ближайшего дуба известил деда о своих догадках. Николай Яровой приказал немедленно ехать в Белую Церковь, куда отправился Иаков со своей свитой. По сведениям Совета Симох, именно он должен был стать новым гетманом, поэтому ему предстояло узнать об опасности первым. Тем временем Николай и другие есаулы должны были известить кандидата Ничогу, действующего гетмана и продумать дальнейшие действия.

Поезд привез шляхтича перед рассветом. Возле вокзала слонялось несколько скучающих извозчиков, едва не подравшихся из-за перспективного клиента. Победителю выкрикивали проклятия в спину и, похоже, они подействовали — в очередной калабане передняя ось треснула, телега крепко уселась в грязи, не доехав до лагеря. Пока извозчик извергал брань, Ярема заплатил ему на таляр больше, чем договаривались, и двинулся дальше пешком. Но далеко не вошел.

Через несколько минут его заметили и окружили вооруженные всадники, и Яровой не успел ничего сказать, как облаченный в офицерскую форму сердюк провозгласил:

– Стойте на месте! Господин рыцарь, вас арестовали в подозрении в покушении.

— Какое покушение? Я только что прибыл из-за границы, — характерника раздражало, что болваны задерживали его, когда речь шла о судьбе государства. — Меня зовут Ярема Яровой! Я ищу своего брата Иакова!

Охранники переглянулись, растерянный сердюк глотнул слюну.

— Я прибыл с очень важными новостями. Проведите меня к его палатке немедленно!

Всадники неохотно подчинились. В лагере, который уже сворачивали в путь, Иаков, не здороваясь, окинул характерника задумчивым взглядом, выслушал краткий доклад сердюка и сказал:

– Тебе лучше подчиниться им, Ярим.

Характерник ждал несколько секунд: может, брат рассмеется и признается в неудачной шутке, но Яков только сжимал руку на золотом ныряльщике.

- Что за грязные? — грянул сероманец. — Я мчался сюда от самого Княжества с новостями, которые ты должен выслушать прямо сейчас!

- Грязные? — Иаков окинул взглядом людей вокруг. — На меня несколько часов назад было совершено покушение. Посланник Серого Ордена в волчьем теле — это не грязные, брат.

— Ты действительно считаешь, что я пытался убить тебя несколько часов назад, потом убежал, вдруг вернулся и теперь делаю вид, будто стою здесь впервые? — вскричал Ярема.

– Возможно, это был твой приспешник, который не вернулся, и ты лично пришел проверить его работу, – Яков пожал плечами. — Орден известен своими происки и лживостью.

— Я прибыл сюда не выслушивать клевету, Яков! Гетманат на пороге Великой войны! Слышите ли вы все? — Ярема обвел толпу болванов яростными глазами. — Османская Империя готовит нападение на Княжество, а после его покорения двинется на нас! Ударит вместе с Альянсом и Ордой!

Ему удалось поразить их – на несколько секунд. Но Иаков покачал головой и махнул пальцами в сторону Яремы. Снова поднялись ружья.

– Здесь серебро, – сердюк после жеста Якова взбодрился. — Сдавайтесь без боя, господин рыцарь, не заставляйте стрелять.

– Я отвергаю эти абсурдные обвинения! – Ярема смотрел только на Якова. - У меня есть алиби и свидетели.

— Тогда вам нечего бояться, — сказал сердюк.

- Братик! Прекрати эту комедию и поговорим как следует.

– Мы поговорим. Обещаю, — Яков похлопал ладонью по брошке с семейным гербом. — Особенно если ты действительно не виноват.

— Поговорить надо немедленно, потом будет поздно! — Ярема подошел к брату вплотную. Стрельцы положили пальцы на крючки и прицелились. — Почему ты такой упрямец?

— Я не уверен, что могу тебе доверять. Если будешь сопротивляться, только подтвердишь мои подозрения, Ярема... И погибнешь.

С этими словами старший брат бесцеремонно отобрал его ныряльщик, а сердюк забрал саблю и пистолет. Впервые в жизни Ярема увидел на руках наручники. Дальше была дорога, повязка на глаза, длинный винтовой спуск в подземелье, множество поворотов лабиринтом, камера, куда свет заглядывает только с охранником, и ожидание, ожидание, ожидание... Без неба и часов, изъятых вместе