Сирийский рубеж 3 - Михаил Дорин

— Нигде не буду. А заработать найду где. Руки рабочие, а карманы у людей глубокие.

Я подошёл ближе и посмотрел в его серые глаза. Более всего опасна в разговоре с детдомовскими жалость. В прошлой жизни, выйдя из стен своего детского дома, для себя я уяснил — нужна не жалость, а принятие и уважение.

Для таких как Захар нужно быть наставником, а не «решателем вопросов».

— Лажу гонишь, Захар. Стыришь, слиняешь, а потом найдут тебя и втянут в лобовой отсек. Или вообще дырку соорудят у виска. Вот и всё. Устраивает такое развитие событий?

Зайцев задумался и сел на место.

— Думаете я вас не понимаю? Наверное, больше всех понимаю. Я также как и вы сидел у окна и ждал, когда меня заберут. Никто не пришёл. Я так же как и вы видел «домашних» под ручку с мамками и папками. Но меня так никто и никогда не держал и не обнимал. Самой большой лаской за всё время для меня было поглаживание по затылку воспитателем с фразой «Молодец. Всё съел». Так же, как и вы я думал, что мне все должны. А потом наступила взрослая жизнь, в которой за каждый твой поступок следует отвечать. Перед братвой, законом, командирами… да неважно. И там уже тебе никто и ничего не должен.

В этот момент начали слегка дрожать стёкла. Этот звук не спутать ни с чем. Как будто по заказу сейчас над нами кое-кто пролетит.

— Иди сюда, Захар, — позвал я парня и он пошёл со мной к окну.

Вибрация стёкол увеличивалась. Чем сильнее тряслись подоконники, тем быстрее к нам подходили остальные дети, выстраиваясь у окна и выглядывая на улицу.

— Как думаешь, может вместо сигарет, махачей и воровства, попробовать сесть за ручку управления… вот его? — показал я на небо.

И в этот момент над крышей детского дома медленно пролетел громадный исполин Ми-26. Шум был невообразимый, а восхищение детей непередаваемым.

— Красавец, да⁈ 50 тонн взлётного веса, пять человек в экипаже, почти сотню людей можешь посадить в грузовую кабину или перевезти 20 тонн груза. И всё это по воздуху.

— Класс! И что нужно, для того чтобы на нём летать? — улыбнулся Захар.

— Всё просто — учись.

Зайцев кивнул, а остальные дети начали шептаться между собой.

— Кстати, есть предложение, Зинаида Александровна. Как насчёт экскурсии на выходных? — крикнул я через весь зал.

Дети замолчали и ждали ответа от Зинсан.

— Можно, но у нас автобусы на ремонте. Найдём возможность добраться. А куда экскурсия?

— Туда, где есть небо, — улыбнулся я.

Конечно, надо было бы изначально договориться с командованием Центра. Но раз мы взяли шефство над детским домом, почему бы тогда не начать с ознакомления детей с полком?

Когда дети вернулись на свои места, в их взгляде уже была какая-то надежда и предвкушение нового. Даже Захар Зайцев и тот выглядел задумчивым.

— Я думаю, что мы с вами договорились теперь встретиться на выходных. В гости к нам приедете? — спросил я.

— Да.

— Вот и славно. Тогда, до встречи.

Дети тут же рванули ко мне, желая пожать руку. Самыми активными были малыши и пацаны постарше. Пришлось Зинаиде Александровне нести фотоаппарат и делать общую фотографию.

— Дядь Саш, а ответьте на вопрос — вы за солнце или за луну? — спросил у меня вернувшийся в зал «любитель гудрона» Вовка.

Этот детский прикол я знал.

— За Луну и за Советскую страну! — ответил я.

— Да, правильно!

После посещения детского дома осталось много впечатлений. Я взял список у Зинаиды Александровны, чего не хватает в учебном заведении. Отсюда уже с командованием будем решать вопрос, чем помочь можем сразу, а чем поможем потом.

На следующий день я вновь сидел перед замполитом полковником Плотниковым и рассказывал ему о визите к детям. Слушал он внимательно, многое записывал, отмечал и тут же звонил по подразделениям с указаниями.

— Так, Сан Саныч, подведём предварительный итог. Количество детей — есть. Автобусы выделить — есть. Сопровождающие — назначим. Программа экскурсии — пффф! — фыркнул Семён Семёнович.

Он стукнул кулаком по столу, встал и начал ходить взад-вперёд.

— А что с программой не так? — уточнил я.

— Она как бы есть, но и, одновременно, нет. Вертолёты, само собой, покажем. Ты, наверное, слетаешь на пилотаж в аэродромной зоне…

— У меня ВЛК не пройдено, — поправил я Плотникова.

— Тогда кого-нибудь другого назначим. Также музей у нас есть. Сводим детей туда. А дальше? Помашем ручкой и отправим домой?

Я как не с замполитом разговариваю. Совсем не хочет думать товарищ полковник.

— Семён Семёныч, ну так давайте устроим несколько объектов для экскурсии. Там же не только пацаны, но и девочки. У нас и ателье есть, и столовая, и укладчицы девчата есть. Парням можно ещё наш спортзал показать. Начфиз у нас рукопашник? И бойцы у нас есть.

— Да! И это верно, коллега! Сан Саныч, а давай-ка мы тебя потом на замполита твоего полка назначим. Подполковника получишь. Пойдёшь?

В детском доме предложили в министры пойти. В полку в замполиты сватают. На разрыв просто!

— Спасибо, Семён Семёнович, но я занят в других проектах.

— Вот ты как что-нибудь скажешь… хоть записывай!

В течение часа и двух выпитых чашек чая, мы с Плотниковым всё продумали. Даже прозвонили всем задействованным и поставили задачу. Надо сказать, что даже сам Плотников удивился, что никого не нужно было прогибать. Все командиры подразделений охотно были готовы обеспечить проведение мероприятия.

— Значит, у нас будет пять объектов…

Тут дверь в кабинет замполита открылась и вошёл полковник Медведев Геннадий Павлович. Он был в лётном обмундировании, а подмышкой нёс сумку с гарнитурой.

— Массовики-затейники, а чего я ничего не знаю, что у меня в части будет твориться? — поздоровался с нами начальник Центра.

— Товарищ командир, так вы ж в полёте были. Мы пока весь план и подготовили, — объяснил я, пока Плотников хотел что-то более умное придумать в качестве ответа.

— А это хорошо. Меньше мне думать. Но чтоб всё детям понравилось. Кстати, Семён Семеныч, ты теперь — главный казначей по вопросам детского дома. Вот от меня и начальника штаба, — вытащил Медведев из удостоверения несколько купюр.