Апостол Кармы - Максим Злобин

битум, как мы узнали из открытых источников, — каюсь, до сих пор глубоко не вникал в этот вопрос, — это нефтепродукт, а у нас откуда нефть? Ни месторождений, ни перерабатывающих предприятий у нас даже близко не имеется. И какие в таком случае, к чёртовой матери, местные производители?

— Антон Вадимович, было очень приятно познакомиться, — я пожал Домогацкому руку. — К вам и вашему ведомству нет никаких вопросов. Но эту накладную я пока что оставлю у себя. Если вы не против, конечно.

— А чего я вдруг против-то? Я не против. Я только за.

— Благодарю.

— И шпашибо вам башое жа печене! — крикнула Ксюша с набитым ртом, а потом вдруг поперхнулась и закашлялась. Да так, что Панкратов побежал спасать беднягу хлопками по спине.

Домогацкий покинул офис, а я отправил Брюллова на очередной мозговой штурм. Думал даже сходить в РосМану, — всё-таки не забываем, что Андрей менталист и во время каста соображает в разы быстрее, — но обошлось без этого.

Уже через час выяснилось, что подставная компания, которая продала Домогацкому «местный» битум была связана с его Его Сиятельством Егором Егоровичем Григорьевым.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

— А как понял?

Судя по вздоху Брюллова, впереди меня ждало очень информативное, но совершенно непонятное без профильного образования объяснение. А потому я от греха подальше остановил айтишника.

— Не надо, — сказал. — Верю, — а сам задумался.

Григорьев, значит.

Конечно же, эта фамилия была у меня на слуху. Во-первых, Григорьев являлся одним из четырёх переславских графов включая меня самого. Во-вторых, семья графа славилась своими артефакторами и в каком-то роде была коллегами моего отца по цеху.

— Коллегами? — спросил я вслух у самого себя. — Или конкурентами? — паранойя тут же подняла голову, а битум отошёл на второй план.

Так…

Пущенная с аукциона недвижимость — это прекрасно. Но кому на самом деле могла быть выгодна подстава моего родителя-артефактора? Ну конечно же! Другим артефакторам. Может, они что-то не поделили? Может, всё было ради того, чтобы украсть какую-то разработку? Может отец узнал что-то такое, чего знать был не должен?

За считанные секунды, мозг накидал целую кучу вариантов.

Но одно я знаю точно. Раз уж подвернулась такая прекрасная возможность совместить службу и личное, то упускать её нельзя. Нужно проверять. Как максимум — вывести графа на чистую воду. А как минимум — поискать в его окружении ту таинственную черноволосую «роковуху», о которой говорил дядька.

Однако появиться у Его Сиятельства на пороге и предъявить обвинение нельзя. Во всяком случае не прямо сейчас. Сейчас это будет выглядеть слишком сумбурно.

— Так, — усилием воли я направил свои мысли обратно. — Битум. У графа есть битум, и он им торгует. Причём торгует тайком, через подставные фирмы. А почему так? А зачем? Неправильные вопросы, Серёж, ой неправильные. А какие тогда правильные?

— Любо-дорого проследить за ходом ваших мыслей, Сергей Романович, — прокомментировал Панкратов, откинувшись на спинку кресла. — Я и сам, знаете ли, иногда люблю вслух поразмышлять.

— Где⁈ — я аж крикнул. — Вот он, правильный вопрос! Где он его хранит? Его же много, раз он тоннами торгуется, верно?

— Хм-м-м. А ведь верно.

— Андрей! — я чуть ли не с ноги вынес дверь в каморку Брюллова, чем обнулил результаты психотерапии его бульдога. — Ну-ка узнай, какая за графом числится недвижимость.

Айтишник чуть побурчал, усадил стрессанувшего Сайтаму на колени и принялся за работу.

— Жилой дом по адресу…

…такому-то. И ещё один жилой дом по другому адресу. Одна квартира в Москве и одна в том же самом районе, где живёт Артём Апрелев. Небольшая торговая площадь, — ох, как интересно! — которая буквально пару недель назад принадлежала моей семье. А ещё артефакторная мастерская раз, артефакторная мастерская два и артефакторная мастерская…

— Стоп! Погоди-ка. Это опечатка какая-то?

— М-м-м-м… нет, — ответил Брюллов.

— Артефакторная мастерская площадью двенадцать гектар?

— Я думаю, что битум хранится именно там! — появился Панкратов и сходу раскрыл дело.

— Дай снимок со спутника, — попросил я Брюллова, но в конечном итоге увидел заблюренное нечто.

А жажда деятельности во мне бурлила ещё сильнее, чем жажда справедливости.

— Ксюш, мы ведь имеем право устроить внезапную ревизию?

— Ну…

— Без «ну», пожалуйста.

— Судя по тем документам, что я расшифровала, да. Имеем.

— Отлично.

И стоит ли говорить о том, что уже спустя час мы подъезжали к воротам этой самой артефактной мастерской?

Располагалась она далеко загородом, и к ней с трассы сворачивала своя отдельная дорога, — не убитая, что характерно, и без единой заплатки. А вся земля графа была обнесена высоченным, явно сделанным под заказ бетонным забором с колючей проволокой. Добавь к этой унылой картине вышки с прожекторами, и можно было бы решить, что внутри располагается тюрьма.

— Никогда здесь не бывал, — сказал Шапочка, глядя на ограду. — По всей округе бывал, а здесь не бывал, — затем чуть подумал и добавил: — Злое место. Нехорошее.

Проблему с транспортом в будущем мы обязательно решим, но пока что приходилось довольствоваться такси. И как-то само собой вышло, что этот чудила с плюшевыми рыбами на торпеде случайно стал «моим» таксистом. Тем самым, которому звонишь на личный телефон мимо таксопарка.

Ведь стоит признать, что вся его эксцентричность с лихвой компенсировалась тем, как Виталик держится за рулём.

К слову, заметил я это не сразу. Не с первой нашей совместной поездки. Но когда заметил, был поражён: Шапочка гнал с максимально-разрешённой скоростью даже по выбоинам частного сектора, а в салоне меж тем царил полный штиль. Да и город он знал просто прекрасно. За время наших путешествий он крайне редко пользовался центральными улицами и предпочитал пробираться к цели дворами.

Ну да не о нём сейчас речь.

— Ксюша, пойдём со мной, — попросил я. — Думаю, юрист мне потребуется.

Вместе с Рыжиковой мы вышли из машины и двинулись к будке рядом с главными воротами. Внутри неё дедулька в форме чуть на вырост как раз заваривал себе на ужин лапшу. То есть эпичностью здесь даже близко не пахло.

Ни мордоворотов тебе, ни автоматов. Канон как будто бы поломался.

— День добрый, — я вошёл внутрь без приглашения и сразу же засветил паспорт. — Граф Каринский, контора по борьбе с лихоимством и кумовством. Мне нужно проникнуть на территорию предприятия.

— Чево? — дед аж кипяток через край перелил. — Ай-йопт!

Пришлось повторить. На сей раз седовласый привратник выслушал меня более внимательно, а затем и своё слово молвил:

— Никуда вы не проникнете, ребят, — отрицательно помотал головой дед. — Не можно.

— Вы, должно быть, не поняли. Мы с инспекцией.

— Не знаю я никакую инспекцию. Мне запрещено посторонним ворота открывать.

— Так…

— Давайте-ка