Чай со звездным сиянием. Книга 2 - Марта Льян

Кадер аккуратно подвинул наполовину пустую тарелку с гренками, сыром и прочими закусками и, выложив телефон из кармана на стол – Эсси он уже успел написать, – воззрился на лепрекона:

– Если я скажу, что просто проходил мимо, а на самом деле направлялся в магазин, ты все равно не поверишь. Искал тебя.

– Замечательно. Нашел? Можешь разворачиваться и укатываться.

– Да уйду я, уйду, – успокоил его Кадер. – Ты только скажи, надолго ли здесь и чем занимаешься.

Джинн уже успел применить заклинание – то же самое, что Эсси утром. Теперь никто не услышит их разговор и не обратит на них внимания, даже если они будут странно себя вести.

– Какая тебе разница? Я думаю, – безуспешно пытался спровадить незваного гостя Дирк. – Ты вот о будущем думал, а я думаю о прошлом. День сегодня такой. Думаю и пью. И только попробуй что-нибудь сказать по этому поводу! – он погрозил Кадеру кулаком.

– Я понял, – спокойно ответил джинн. – Могу посидеть тут и подождать, могу уйти, если хочешь. Только скажи, во сколько вернешься, и отвечай на звонки или хотя бы на сообщения. – Он потянулся за курткой.

– Нет уж! – заворчал Дирк. – Раз приперся – сиди.

Он был чертовски зол. Ой, не вовремя этот непутевый притащился! Тем хуже для него.

Сугроб из мыслей и сожалений неуклюже развалился, зацепив целую лавину воспоминаний. Она неслась с горы, а внизу стоял Кадер, совершенно не представляя, что его ждет.

– Я все равно в ближайшие полчаса никуда не сдвинусь. Раз ты такой любопытный – могу поделиться своими мыслями, если захочешь слушать. Только потом не ной и не нуди, что тебе скучно или противно.

В глазах Дирка горел вызов: выдержишь или отмахнешься, как делали другие? Он бы ни за что не стал рассказывать об этом при всех, да и одному Кадеру не стал бы при других обстоятельствах. Но из-за выпитого он оказался более разговорчивым и уязвимым, и его вдруг потянуло на откровенность.

Кадер едва заметно кивнул, выражая согласие. Он мог не заметить неискренность или неблагодарность, мог ошибаться по поводу других, но такой явный призыв выслушать не мог остаться незамеченным.

И Дирк начал свой рассказ.

* * *

– Мне говорили, я везучий: родился тогда, когда хотя бы было что пожрать. Так-то это правда: времена Великого Голода я не застал, хотя ни о какой роскоши и разнообразии говорить не приходилось[24]. У арикъялнов в Скрытых Городах в те годы работы особо не было: денег на одежку, еду да всякие первостепенные вещи хватает – и хорошо, куда там магические побрякушки и прочее? Вот и шли в люди, там хоть что-то можно было добыть. Магия-то не панацея от всего, как сейчас многие любят думать.

Он снова отхлебнул. Так уж водится в пабе: взял слово – пей в процессе, чтобы и самому освежиться, и слушателям дать осознать.

– С родителями, правда, у меня так себе вышло. Отец в шахте погиб, не дожив месяцев пять до моего рождения – вроде как крепления обрушились. Мать меня не шибко жаловала: без кормильца в семье ребенок – обуза, в те-то времена. Да и поговаривали, что отца она не любила, а любила какого-то ушлого заезжего кобольда, который больше года в нашем городе не прожил. Потому и назвала меня немецким именем, а не ирландским. В память о нем. – Дирк с досады клацнул зубами о край кружки. – Но ладно имя, у арикъялнов тогда предрассудков на этот счет уже не было, да и меня в целом устраивает. Ну, к людям ходил под именем Диглан… О, я правда до сих пор это помню? – он изумился собственным познаниям.

– Брэди Маллан, лепрекон, живший по соседству с матерью, жалел нас, хотя у него своих забот хватало: жена, сын и две дочери. Но он помогал маме и порой возился со мной – на самом деле, это здорово спасало. А когда я немного подрос, то друзей завел – вот с этим в детстве у меня проблем не было, и перестал постоянно путаться у него под ногами. С друзьями дело пошло веселее – лепреконов в нашем Ардале[25] было много, что постоянных жителей, что проезжих – молодежи хватало. Ясное дело, не сплошные одногодки, но все мы были рождены в пределах десяти лет: я, заводила Тар-Майран, мой единственный ровесник, парочка шустряков помладше, Гай и Бартл, и трое старшеньких – Финн, Лир и Кон, если я ничего не запамятовал. Мы дружно учились магии, помогали взрослым – наши первые подработки, в человеческие города выходили, когда нас отпускали. Со старшими я не так много времени проводил, я у них больше учился, а вот с Таром мы были не разлей вода. Я был, скорее, изобретательным и дипломатичным, да и за словом в карман не лез, а он – прорывным лидером, что всегда своего добьется, каким бы то ни было способом. Но это не мешало нам дружить. Доводилось и делить последние деньги, и в драках вместе участвовать, будь они неладны, и даже спать под открытым небом. Вкусы у нас тоже совпадали: и Дублин мы любили больше Корка, и пиво больше потѝна[26], и даже девушку мы полюбили одну и ту же.

Дирк вдруг умолк. По прохладной кружке скатывались маленькие капли, а под теплыми пальцами ее бока запотевали, как окна в старых венских трамваях. В переставшем пениться пиве он увидел отражение: круглое лицо с уставшими глазами, уже начавшими поблескивать от количества выпитого. У него был стеклянный взгляд человека, который вспомнил то, что причиняет ему глубокую боль. Это словно ковырять болячку после долгих дней ожидания – ты надеешься, что все будет хорошо, что сейчас-то на месте раны уж точно окажется гладкая, свежая кожа и тебе больше не придется вспоминать о ней до конца дней своих. Цепляешь засохшую корочку ногтем, смотришь с любопытством – а оттуда льется кровь, алая и горячая, заставляющая морщиться от разочарования и отвращения. И снова прятать рану под бинтами и пластырями, и снова ждать, пока зарастет, затянется, переболит. А потом опять дрожащими руками пытаться содрать запекшийся слой из крови и кожи. Благословен тот, у кого одна из этих попыток однажды окажется удачной! А до тех пор – каждый раз пробовать заново. Как сейчас. Не будь он так печален и пьян – не стал бы даже разговор заводить. Но молчать в таком состоянии было еще хуже.

– Мэрин была просто красавицей. Она стоила всех девчонок города, но я любил ее не за